Дети иллюзий - [100]
– Чего молчишь? – не выдерживает Татьяна. – Я, вроде бы, не сложный вопрос задала.
– Дела нормально, – выдавливаю из себя я. – У тебя как?
Татьяна снисходительно хмыкает:
– Ты за этим мне позвонил?
– Нет, просто… просто я хотел услышать твой голос.
– Ну, услышал, дальше что?
Если бы я знал, что! Думаю, никто, то есть вообще никто, не знает, ЧТО дальше! Хотя…
– Прости меня, пожалуйста, – говорю я тихо, – я больше так не буду. Так вышло…
Смех, горький женский смех.
– Это всё, что ты можешь сказать? Прости меня, пожалуйста! Тебе самому-то не смешно? Ты что, маленький мальчик? Тебе сколько лет…
И вот тут происходит страшное: из телефонной глубины выплывает прерывающий Татьянину тираду гнусаво-требовательный мужской голос:
– Тань, заканчивай там уже… я тут соску-у-учился!
Татьяна осекается на полуслове и, судя по характерному шороху, закрывает трубку ладонью.
– Кто у тебя там? – оторопело бормочу я, хотя и так знаю, кто. Я узнал голос.
Трубка молчит долго, очень долго. За это время по моей спине успевает несколько раз прокатиться холодная, как холодильник, дрожь.
– Извини, так вышло… – наконец слышу я.
Теперь молчу я. Не потому, что сказать нечего – просто у меня словно граната в голове взорвалась.
– …я на тебя обиделась, – продолжает Татьяна, – ты сбежал, а он остался. Мы выпили…
Не могу в это поверить. Всё кажется дурным сном, абсурдом, бредом пьяного кавалериста, кошмаром наяву!
«Он же мой друг, – стучит у меня в голове, – друзья так не поступают… Это же святое – девушка друга… Как же он мог, скотина…»
А голос из трубки, теперь совсем спокойный, не всё умолкает:
– …не обижайся, Лерик. Я знаю, тебе сейчас тяжело, но ты сам всё испортил. Надеюсь, ты ЭТО понимаешь?
Понимаю ли я ЭТО? О, да! Я всё понимаю, даже больше, чем всё. И от этого мне невероятно погано. Хуже, кажется, ещё ни разу не было. Перед глазами всё медленно плывёт, кажется, ещё чуть-чуть, и я, словно непочатая барышня, неспортивно потеряю сознание. Я даже не очень-то разбираю, что именно мне втолковывает Татьяна – в ушах шумит.
– Ты там где, вообще? – вдруг громко спрашивает она, немного приводя меня в чувство. – Я, часом, не в пустоту говорю?
– Я здесь, – подаю я голос. – Где мне ещё быть?
– Ну, прощай тогда. – Шумный выдох в трубку. – Жалко, конечно, что у нас ничего не вышло. – Ещё один выдох. – С тобой было весело.
– Прощай, – говорю я уже в короткие гудки.
Кладу трубку так же тихо, как и снимал. И в этот самый момент появляется завёрнутая в полотенце Светка с причёской «Мадам Рекамье».
– Ей звонил? – интересуется она.
– Откуда ты…
Она не даёт мне договорить:
– Не мог дождаться, пока я уйду?
– Не мог, – честно отвечаю я, – не мог…
Светка обрывает меня жестом:
– Я так понимаю, у вас всё плохо?
Киваю в ответ. Что-то говорить нет никаких сил, тем более, объяснять. Всё понимающая Светка протягивает бутылку.
– Вот, выпей. Может, полегчает.
Подношу горлышко ко рту. Странное дело: запаха алкоголя не ощущается. Делаю глоток – и вкуса никакого: вода-водой. Делаю следующий, побольше – тот же эффект. В смысле, никакого эффекта. Хлебаю из бутылки ещё и ещё, пока, наконец, не достигаю ожидаемого результата: из пищевода прямо в мозг питоном заползает хмель.
– Эй, товарищ, харэ, – останавливает меня Светка, – а то обратно пойдёт.
Ставлю квадратный в сечении пузырь на стол. Даже при таком освещении видно, что я одним махом выдул почти полбутылки. Обалдеть… Алкоголь растекается по телу и мозгу, и мир начинает приобретать новые краски и формы. Хорошеет.
Светка сбрасывает с себя полотенце и начинает одеваться. Медленно, даже как-то с ленцой. При других обстоятельствах зрелище это меня бы возбудило, но теперь её телеса, бледно-голубоватые в лунном свете, будят во мне несколько другие чувства.
– Красотища… – вырывается у меня, – просто Эль Греко…
Светкин взгляд, брошенный на меня после сказанного, я, должно быть, не забуду до самой смерти.
– Смотри не переусердствуй с этим, – говорит она через пару долгих секунд, показывая пальчиком с ярко красным ногтем на бутылку. И ещё через пару секунд с характерной ухмылочкой добавляет: – Хорошо, что не Пикассо.
Делаю рукой согласительный жест. По крайней мере, мне кажется, что согласительный. Конечности уже поролоновые.
Раздаётся телефонная трель.
– Я сама возьму, это такси.
Светка подходит к телефону, небрежно снимает трубку, произносит туда: «Ал-л-лло» и неожиданно замирает.
– Извини, – говорит она, виновато и ошарашенно глядя на меня, – это было не такси…
Бросаюсь к телефону, но размягчённые алкоголем ноги не дают сделать мне и шага. Я просто перехожу из положения «сидя на кровати» в положение «лёжа на полу». Боль от падения не ощущается совершенно, но её с лихвой компенсирует боль изнутри.
Представить не могу, каких трудов стоит Светке взгромоздить мою обездвиженную тушу на кровать. Последним, что фиксирует моя память, становится её фраза, донёсшаяся откуда-то сверху:
– Тяжело будет первую неделю. Не пей много. Я позвоню.
Следующее утро (скорее, день) начинается для меня труднопереносимой головной болью и сообщением о прошедшем над Москвой ночью крупнейшим со времён смерча 1904 года урагане, который я, оказывается, добросовестно проспал.
В книгу вошли две повести:«Флорентийская голова»Италия, новогодние каникулы. Дождь, лужи и русские туристы, штурмующие памятники древней цивилизации. Одинокая девушка Саша, гуляя по Риму, оказывается втянутой в дикую по своей неправдоподобности историю. В её руки попадает… человеческая голова, которая мало того, что умеет говорить по-русски, но ещё и лично знакома с Джордано Бруно и Микеле де Караваджо. Всё бы ничего, но за головой этой давно идёт охота, и её нынешняя хозяйка сразу же попадает в поле зрения странных и отчаянных личностей.«Вечная молодость»Что может сделать в наше время мужчину среднего класса и возраста действительно счастливым? Деньги? Большие деньги? Секс? Конечно, нет!То есть, да, но только на время.
Два человека. Две истории. Две жизни. Их разделяют полвека, но нити их судеб, в конце концов, свиваются в один непростой клубок. Молодой преподаватель в поисках своего места в жизни и видавший виды плейбой, жизнь которого неумолимо катится к закату…Провидение сводит их в небольшом подмосковном городке, куда первого буквально ссылают с родной кафедры, а второй приезжает, чтобы умереть. В городке, где живут странные люди со своими странными тайнами; где сеть странные пещеры, из которых можно выйти молодым и здоровым, а можно не выйти вовсе; где один находит любовь, а второй — жизнь.
Москвичка, немного за тридцать, зовут Марина. Работает в крупной компании, работу свою ненавидит. Не замужем. Но даже не в этом проблема – к своим тридцати наша героиня так и не смогла найти то, чего ищут абсолютно все женщины планеты Земля.Разумеется, тут нет ничего необычного, миллионы из них живут без любви, только Марина так жить уже не могла и обратилась за помощью, только не к подругам и не к сайтам знакомств, а к тому, кого хоть раз в жизни встречала каждая девушка. К тому, кто одних делает счастливыми, а других, наоборот, несчастными.Не догадываетесь, о ком речь? Нет?! Тогда, читайте!
Автор много лет исследовала судьбы и творчество крымских поэтов первой половины ХХ века. Отдельный пласт — это очерки о крымском периоде жизни Марины Цветаевой. Рассказы Е. Скрябиной во многом биографичны, посвящены крымским путешествиям и встречам. Первая книга автора «Дорогами Киммерии» вышла в 2001 году в Феодосии (Издательский дом «Коктебель») и включала в себя ранние рассказы, очерки о крымских писателях и ученых. Иллюстрировали сборник петербургские художники Оксана Хейлик и Сергей Ломако.
В каждом произведении цикла — история катарсиса и любви. Вы найдёте ответы на вопросы о смысле жизни, секретах счастья, гармонии в отношениях между мужчиной и женщиной. Умение героев быть выше конфликтов, приобретать позитивный опыт, решая сложные задачи судьбы, — альтернатива насилию на страницах современной прозы. Причём читателю даётся возможность из поглотителя сюжетов стать соучастником перемен к лучшему: «Начни менять мир с самого себя!». Это первая книга в концепции оптимализма.
Перед вами книга человека, которому есть что сказать. Она написана моряком, потому — о возвращении. Мужчиной, потому — о женщинах. Современником — о людях, среди людей. Человеком, знающим цену каждому часу, прожитому на земле и на море. Значит — вдвойне. Он обладает талантом писать достоверно и зримо, просто и трогательно. Поэтому читатель становится участником событий. Перо автора заряжает энергией, хочется понять и искать тот исток, который питает человеческую душу.
Когда в Южной Дакоте происходит кровавая резня индейских племен, трехлетняя Эмили остается без матери. Путешествующий английский фотограф забирает сиротку с собой, чтобы воспитывать ее в своем особняке в Йоркшире. Девочка растет, ходит в школу, учится читать. Вся деревня полнится слухами и вопросами: откуда на самом деле взялась Эмили и какого она происхождения? Фотограф вынужден идти на уловки и дарит уже выросшей девушке неожиданный подарок — велосипед. Вскоре вылазки в отдаленные уголки приводят Эмили к открытию тайны, которая поделит всю деревню пополам.
Генерал-лейтенант Александр Александрович Боровский зачитал приказ командующего Добровольческой армии генерала от инфантерии Лавра Георгиевича Корнилова, который гласил, что прапорщик де Боде украл петуха, то есть совершил акт мародёрства, прапорщика отдать под суд, суду разобраться с данным делом и сурово наказать виновного, о выполнении — доложить.