Барон подпрыгнул, едва не опрокинув стол.
— Да это ведь пойдет на вес серебра! М-да… мы рискуем даже сбить цены.
— Отправим часть за рубеж, часть оставим для себя. Или мы не можем себя побаловать?
С этими словами ярл встал и, сделав что-то такое, жестом рук вытащил из воздуха здоровенную, почерневшую от времени бочку на козлах. Поставил ее на пол в углу, кивнул. — Пусть входят и проверяют, что у нас вышло.
Виночерпий с дегустатором вбили краник, с шумом наполнили стаканчики. Раз, и другой, и третий пробовали, перекатывали по языку и небу, сплевывали в плоский ковшик, шептались и советовались.
— Бархатное, благородное… — дегустатор покачал головой. — Даже жаль продавать.
— А если продать, почем пойдет?
Виночерпий поклонился в растерянности.
— Ваша милость, ТАКОЕ вино продавать — это выше моих сил! Это грех смертный, как говорят святоши-церковники. Да попробуйте сами…
Барон и сэр Ровер, медленно смакуя, выпили по стаканчику темного и чуть терпкого нектара.
— М-да… — почесал в затылке хозяин замка. — Такое я пил только раз, на коронации Императора. И впрямь жаль продавать.
— Продавайте, барон. Сто цехинов бутылка. — решительно поднялся сэр. Бросил в сторону. — Приготовьте место в погребах под еще девять бочек. И еще столько же пространства — под бутылки.
— Три бочки мои, барон Мец?
— И одна моя, сэр Ровер! — радостно улыбнулся барон. Когда он хотел еще наполнить стаканчики, ярл — тьфу, сэр остановил его.
— Погодите, тут еще одно дело.
Он вытащил из воздуха замшелую бутылку с перевязанным проволокой горлышком.
— А-а, то самое, искристое Aedorne по особому рецепту? Ну-ка, ну-ка…
Пробка вылетела с хлопком, и белое пенистое вино потекло в высокие стаканчики, которые поставил на стол сэр Ровер.
Дегустатор в удивлении вскинул брови.
— М-м? Никогда не пробовал ничего подобного… С легким ароматом то ли грибов, то ли сыра.
Дворяне тоже причастились.
— Вот это да! — цокнул языком барон. — Для особо торжественных случаев! Да это же переворот в виноделии!
Когда вино было допито, сэр Ровер снова сел за стол и сказал.
— А теперь, барон, давайте обсудим, сколько нам закладывать таких вин. Я намерен один ваш подвал перевести под это белое искристое. Год за три. А еще один — под Aetanne с большим сроком. Скажем, год за пятьдесят, или даже за сто. Только объясните своим прохвостам, что если они в мое отсутствие полезут полакомиться хозяйским вином, то выйдут из подвала глубокими стариками. Если вообще смогут выйти, пока я не сниму заклинание.
Барон закивал. — А почему только по одному подвалу?
Сэр Ровер вздохнул.
— Вы верно подметили, барон — чтобы не сбивать цены. Мы ведь каждый год будем получать партию старого вина…
Ратри в окружении мятущихся теней дописала последнюю строку. — Вот и все. Вводный курс по магии Ночи. И ничего, как ты говоришь, черного.
— Молодец, милая. — улыбнулся Ровер, читая через ее плечо.
— Говори-говори. — довольно проворковала радостная и сияющая богиня. — Если твоя остроухая поманит тебя пальчиком, умчишься к ней и даже не попрощаешься.
Тот промолчал.
— Кстати. Почему это сюда так тяжело пробиваться?
Он глянул в окно, где Цветочные Эльфы порхали над вишневым садом, и ответил.
— Да специально сделал… Чтоб чужие не шастали.
— Но, милый мой, я ведь вроде не чужая?
Он поерзал.
— Я не менял защиту — ты ведь не просила, темная моя. И так ломаю голову, как и почему ты сюда прорвалась.
Глаза Повелительницы Ночи сверкнули от удовольствия.
— А я знаю, почему! Только не знаю, как ты к этому…
Брови его взлетели.
— Это правда? У нас будет малыш?
— Малышка. — шепнула Ратри, когда мужчина подхватил ее на руки и закружил по комнате.
— Да ведь это здорово! Ой. — он посерьезнел. — А как к этому отнесется твой брат?
Богиня обвила его руками за шею.
— Милый, если Хронос станет бушевать, ты защитишь меня?
— Я? — удивлению его не было предела.
— А кто? Хоть он и старший из богов, но трижды подумает, прежде, чем связываться с тобой.
Ровер сел, и посадил ее к себе на колени.
— Ну, ты и маленькая хитрюга.
Они поцеловались.
— Ой! — подпрыгнул он. — Кто-то сюда… удираем!
— Она?
Ровер кивнул и крикнул в окно:
— Лот! Прибери все, и нас тут не было!
И они взмыли ввысь, исчезая в воздухе. Когда появились опять, под ними простиралась империя орков, и над ней уже взошло солнце.
— Давай в другое место. — попросила Ратри.
— Ты боишься солнечных лучей? — удивился Ровер, держа ее за руку.
— Они не вредят мне, но ослабляют мою Силу.
Он остановился.
— Не может быть! Ночь включает в себя все — и свет, и тьму, и движение, и покой.
Богиня помялась. — Ну…
— Ратри, — нежно погладил ее Ровер. — А ведь мы с тобой товарищи по несчастью.
Та совсем поскучнела.
— Да-да! — он ласково обнял ее. — Только Ямерт и не замечает, как ты втихомолку по нем грустишь.
Ратри в шутку куснула его. — Поэтому не задирай нос. Давай скроемся от этого безжалостного солнца. Я слабею.
— Глупая. Ну кто вселил в тебя этот комплекс неполноценности? — он отстранился и взял ее руки в свои. — Попробуй не бороться со светом, а наоборот — пусти его в себя, возьми его силу!
Ратри недоверчиво закрыла глаза, вздохнула. Сосредоточилась.
— Не выходит!
