Дети грозы. Книга 6. Бумажные крылья - [59]
Как это сладко: позволить ему стянуть с тебя штаны, оглаживая бедра — худые, угловатые, некрасивые — словно драгоценный сашмирский мрамор. Раздвинуть колени под его весом, обнимая и открываясь для него. Впиться в мощные плечи пальцами и зубами, впуская его в себя — и стонать, кричать в голос его имя, когда божественный, такой необходимый свет заполняет целиком, растворяет в себе, и не нужно ничего больше — только быть с ним, быть единым целым, отдать ему все — и сердце, и дыхание, и память, и… все, что он захочет. Все, о чем он только может подумать.
Своих мыслей у Роне не осталось — и они были не нужны. Ему хватало ощущений, общего движения, общего дыхания, и хриплого, удовлетворенного:
— Мой темный шер, — вместе с прижимающимся к нему обнаженным телом, не желающими отпускать его руками.
Волна наслаждения накрыла их одновременно. Вместе. И вместе с ней — бесконечное доверие, нужность счастье, благодарность…
И страх. Что он исчезнет, растворится, что это все — снова сон, сладкий безумный сон… и объятия Дайма, и сладкая тяжесть его тела, и шелковые фиалки, запутавшиеся в его волосах — словно он ни за что не желал с ними расставаться, словно для него было очень важно — что Роне подарил ему эти фиалки…
Дурак, столько раз мог бы это сделать, и не додумался за целый год! Тупой, эгоистичный дурак, смотри теперь сны о счастье и радуйся, что у тебя осталась хотя бы память…
— Нет уж, — пробормотал Дайм, так и не выпустивший Роне из объятий, даже не вышедший из него. — Никаких к ширхабу снов, ты нужен мне настоящим.
И прикусил — больно, по-настоящему больно и безумно сладко от этой боли — мочку его уха.
— Как скажешь, мой свет, — чувствуя, как неудержимо расплывается в улыбке, согласился Роне.
Он с чем угодно бы согласился. Лишь бы Дайма это порадовало.
Дайм. Свет. Счастье, которого Роне не заслуживает.
— Так и… — Дайм зевнул, пряча лицо на плече у Роне, — …и скажу. Все по-настоящему, зря я, что ли… — Он снова зевнул, потерся о щеку Роне своей и еле слышно добавил: — Не смей больше от меня запираться. Не хочу больше спать под твоей дверью, Хиссов ты…
С каждым словом все тише, все невнятнее. И не договорил. Уснул. Тело на Роне потяжелело, расслабилось. Дыхание выровнялось. А самого Роне окатило какой-то сумасшедшей нежностью и пониманием: светлый шер устал. Вымотался, как последняя собака. Потому что трое суток, как приехал в Суард, улаживал всю ту дрянь и дурь, которую Роне наворотил. Вместо того чтобы сделать то, о чем его просили.
Придурок ты неблагодарный, темный шер Бастерхази.
Идиот.
Моллюск безмозглый.
И трус высшей пробы.
Потому что светлый шер уснул перед твоей запертой дверью. Из чистой трусости запертой, чтобы не прислушиваться к шагам, которых не будет. К голосу, который не прозвучит. К каждому проклятому шороху — потому что не верил, что есть кому шуршать в твоей берлоге, кроме крыс и парочки умертвий. А Дайм не просто уснул у твоего порога — пришел в сон к тебе. Потому что достучаться так и не смог. И вылечил, напоил светом, щедро отдал столько любви, что… что даже такой болван, как ты, должен был понять: все по-настоящему, никакой то был не сон. И «люблю тебя» было настоящим.
Это некоторые идиоты, не умеющие доверять, снова решили, что так хорошо быть не может.
Осторожно, чтобы не разбудить Дайма, Роне призвал одеяло и укрыл их обоих. Сам он не рискнул пошевелиться: сон светлого шера был неглубок и чуток, и он едва заметно вздрагивал и вздыхал, видя что-то не слишком-то приятное. И жался к Роне в поисках тепла. И поддержки. Заботы. Любви.
Ты вообще подумал хоть раз, когда завидовал везучему светлому ублюдку, любит ли его кто-то по-настоящему? Просто так, ради него самого, а не потому, что он влиятельная персона, приближенная к императору? Не потому, что надо из-под него должностей, доходов, авторитета, защиты и еще тысячи всевозможных благ. Ты сам, дубина сучковатая, видел в нем только светлого принца, которому все дается даром, по праву рождения.
Придурок.
Предатель.
Тебе верили даже после того, как ты дважды почти убил. Дважды! У тебя перед носом истинное чудо было, а ты?
Заперся. Чтобы, упаси боги, тебя снова не обидели, маленького бедненького дубинушку. Ну не мерзость ли?
Мерзость. И никакие звездные фиалки этого не прикроют. А Дайм все равно тебя хочет. Ты ему по-прежнему нужен. Несмотря на всю твою гнусность, нежить проклятая. Так радуйся и думай, чем ты можешь Дайму помочь, а не как бы еще обидеться и пострадать. Как будто ему и без тебя не хватает страдающих придурков.
Тихонько, чтобы не потревожить, Роне повернул голову и коснулся губами рыжих, с запутавшимися в них фиалками, прядей, пахнущих светом и счастьем. Горьким, раненым счастьем.
Все еще возможным…
Дайм вздохнул, нахмурился и еле слышно прошептал:
— Роне…
Словно молния прошила. Насквозь. Так сладко и больно, так… отчаянно нежно… доверчиво…
Боги, как же хочется верить, что счастье все еще возможно! Несмотря на то, что замена-то вот она, совсем рядом, мастер теней никуда не делся. Но как бы ни было Дайму хорошо с ним, с золотым шером, он все равно отправил его прочь и догнал тебя. Привел к себе. Любил. Уснул с тобой рядом. Потому что ты по-прежнему нужен. Потому что Дайм любит. Все еще любит…
Любая нормальная девушка мечтает стать королевой. А Ольга Волкова – мало того, что маг Смерти, так еще и сбегает от своего жениха-короля через окно! В какие приключения она влипнет и устоит ли Академия Магических Наук, не могут предсказать даже хитромудрые драконы, которые все это и затеяли.
Просила новую жизнь? Получай. А то, что она в новом мире, с нелюбимым мужем и отвратительной репутацией – это твоя вина, нужно было чётче формулировать желания. А теперь сожми зубы, возьми в попутчики Оптимизм и Везение и карабкайся наверх, Матильда Волкова, жена проклятого князя, и кто знает, может быть, на вершине тебя ждет счастье.
Даже если ты лорд и далеко не безобидный мальчик, это не мешает судьбе подкидывать проблемы одна другой серьезнее. Над твоим родом тяготеет проклятье, властная матушка сговаривается с королем, за тобой охотятся спецслужбы двух империй. И чтобы выжить, остается только рискнуть… и выиграть. А помочь тебе в этом может странная девушка, попавшая в твой мир по прихоти Богов, и странный зверь «кошка» по кличке Собака. Короче говоря, это история о непокорной деве и властном некроманте с тяжелым характером.
Счастливые браки устраиваются на небесах. А браки своих подданных Владыка темного Морта устраивает лично! Все говорят, это благо, и вот благо добралось до меня. Я не хочу больше замуж! Тем более в другой мир, тем более за мрачного типа с надменным лицом и оскалом – воплощением ночного кошмара! Но решение принято, и за меня уже рассылают приглашения на свадьбу. Будущий муж скрипит клыками, а мне очень не хватает молотка для воспитательного процесса. Если русская женщина не хочет замуж – она туда не пойдет! Или, по крайней мере, очень быстро оттуда выйдет...
Его боятся враги и остерегаются друзья, о нем пишут таблоиды и бульварные газеты, но его жизнь скрыта от любопытных глаз высокими каменными стенами родового замка За глаза его называют Синей Бородой, но в свои тридцать шесть лет он — Великий Магистр, глава Ордена, тайный советник Правителя. Его состояние не могут оценить даже гномы, а внешности завидуют певцы и актеры… Он может справиться с любой напастью, кроме своих пятерых детей, которые решили во что бы то ни стало найти себе маму. И им плевать, что девушка, которую они выбрали, — рабыня, подарок, уплата долга…
Его боятся враги и остерегаются друзья, о нем пишут таблоиды и бульварные газеты, но его жизнь скрыта от любопытных глаз высокими каменными стенами родового замка. За глаза его называют Синей Бородой, но в свои тридцать шесть лет он – Великий Магистр, глава Ордена, тайный советник короля. Его состояние не могут оценить даже гномы, а внешности завидуют певцы и актеры… Он может справиться с любой напастью, кроме своих пятерых детей, которые решили во что бы то ни стало найти себе маму. И им не важно, что девушка, которую они выбрали, – осужденная, подарок, уплата долга…
Тучи сгущаются над школой, когда всплывают некоторые подробности о прошлом соревновании. Алекс получает новую работу и празднует шестнадцатый день Рождения, а также внезапно становится объектом страсти и, как всегда, оказывается в самом эпицентре бури. Еще больше мрачных тайн, ужасающих секретов и тяжелых испытаний, поджидающих ее там, где она меньше всего их ждет. «Чуден сей мир, дитя мое», — скажет ей тот, с кем вы еще не знакомы. Увы, он знает о нем куда больше, чем она…
Предыдущие поэтические сборники: «Венок из белладонны» издан в 2012 «На грани» издан в 2013 Третья книга «Semita» – собрание стихотворений за 2014/2015.
Мира, который привыкли видеть люди, больше нет. На Землю опустился сумрак, такой плотный, что порой кажется, будто на планете царит вечная ночь. Кланы Носферату зверствуют во всех городах, уничтожая людей тысячами. Огромные кровожадные твари выходят из-под земли, убивают людей не из-за голода, а потворствуя своим кровавым забавам. Человечество на грани вымирания, и может обрести защиту только в городе Вардер, что стоит на месте павшего Брана. Единственной надеждой человеческой расы, да и всего мира в целом, является юный предводитель клана сопротивления.
Гелион — это волшебный мир, переживший настоящий апокалипсис. Древние люди и высшие вели жестокую войну сотни лет и полностью уничтожили свою планету, лишь великая магия не позволила миру погибнуть окончательно. Теперь Гелион полон летающих островов, а современные люди уже и не помнят каким был этот чудесный мир до Раскольной Войны. Прошли сотни лет, и император Черного Солнца решается на небывалый поступок — завладеть машиной Фарруна, которая сможет объединить расколотый мир воедино. Однако не всегда добрые помыслы оказываются таковыми.
Трактаты о философии и политике, постмодернистские повести и рассказы с понятным смыслом, рассуждения и критические статьи о литературе, стихи и поэмы на русском и английском языках, сочиненные в период с января 2014 по декабрь 2016 года московским школьником. .
«Красивее всего – простота. Честнее всего – простота. О самом главном обычно говорят без пафоса. А самое важное кроется в мелочах. Деревенский дом, старая городская улица, мамина колыбельная, детский рисунок – всё это НЕшедевры. Но мы любим их гораздо больше красивых и совершенных вещей. Мы живём среди НЕшедевров и делаем их сами. Я пишу НЕшедевры с семи лет. Это мой способ сказать миру что-то важное».
Хотите вырастить Темную Владычицу? Рецепт прост. Берете одну юную принцессу, одного черного колдуна и одного светлого магистра, добавляете в пропорции страсти, лжи и предательства, приправляете свежими проклятиями и древними тайнами — и… смотрите, как все планы катятся шису под хвост. Ведь вы забыли внести в расчеты главную переменную — любовь.
Ее первый бал обернулся кошмаром. Ее принуждают к браку с предателем и лжецом. Возлюбленный, который мог бы помочь, сам на пути к эшафоту. Она могла бы спасти его, но какой ценой? И как ей, хрупкой девушке с добрым сердцем, самой не превратиться в злобное чудовище?
Иногда, чтобы стать бессердечным чудовищем, достаточно подарить свое сердце тому, кто важнее жизни. Иногда, чтобы коснуться мечты, стоит упасть в бездну. Иногда, чтобы выжить, надо забыть все, что тебе дорого, и найти смысл заново. Иногда, чтобы увидеть свет, нужно пройти через предательство, месть и ненависть. Потерять все. И найти… Шанс. Новую судьбу. Или единственное, что может изменить мир — доверие. Шуалейда. Дайм. Роне. Стриж. Каждый из них — бессердечное чудовище. Или нет?
В моем прошлом — опасные тайны. В настоящем — изгнание и забвение. Мое будущее — монастырь или политический брак. Черный колдун и светлый магистр собираются разыграть меня, как козырную карту. За мной охотятся, как за редкой дичью. Но юные принцессы не всегда так нежны и невинны, как пишут в сказках. Так что я вовсе не собираюсь влюбляться в первого же очаровательного мерзавца. И во второго — тоже!