Дети белой крови - [28]

Вернее, почти каждый. Катиджан и Алеста отправились в Сивиллу по одному, а вот Родерику предложили объединиться с Керенсой. Вампир не мог открыть портал самостоятельно, а значит, не мог и сбежать, ему было разумнее оставаться с кем-то из Великих Кланов.

Для Родерика, живорожденного, было унизительно слышать, что он нуждается в чьей-то помощи. Да, он поклялся в верности Огненному королю до конца войны, но он не обещал терпеть любые оскорбления! Поэтому он приготовился протестовать, однако когда узнал, с кем ему предстоит работать, успокоился.

Они с Керенсой уже сражались вместе, и она сумела поразить его – а такое удается далеко не каждому. Хрупкая, ранимая, такая молодая Керенса выдержала испытание, которое далось бы не всякому воину. Ради общей победы она приняла невообразимую боль, страдание и страх и со всем справилась. Только с ее помощью Родерику удалось отомстить Сообществу за свой былой позор… да и просто остаться в живых.

После той миссии он мог уйти. Он убил своего мятежного ученика, его больше ничто не держало на стороне Огненного короля. Однако Родерик сам пожелал остаться, сославшись на клятву, данную Амиару. Ему поверили, и только он знал, что задержало его на самом деле.

А может, не только он? Это невеста Огненного короля, Дана, предложила ему объединиться с Керенсой. Она сделала вид, что это всего лишь необходимость, ничего личного, однако ее взгляд в тот момент говорил о многом. Родерик до сих пор не решил, возмущаться ли ему или благодарить ее.

И вот они оба здесь. Попасть в захваченный кластер оказалось на удивление легко: показательно законопослушные Арма на проверку оказались великолепными взломщиками. При поддержке Наристара и его людей Родерик и Керенса оказались на окраине Сивиллы.

Дальше дело было за малым. Они прибились к элементалям, лишенным жилья, склонили головы перед патрулями Сообщества и уже на следующий день получили собственный дом. В этом кластере выгодно было оставаться трусливым и покорным. Родерика раздражала такая роль, но, глядя на то, как великолепно владеет собой Керенса, он знал, что тоже справится.

– А не прогуляться ли нам, муж мой? – поинтересовалась она. – Ребенку нужен свежий воздух.

– Ребенок находится в безвоздушной среде, – напомнил Родерик.

– Это ребенок сильфов, он получит воздух где угодно.

Когда они покидали дом, Керенса опиралась на его руку, всем своим видом показывая, как ей тяжело. Родерик поддерживал ее, будто стараясь закрыть от всего мира, а патрули Сообщества находили его заботу смешной: в городе хватало красавиц, их веселила сама мысль о том, что на беременную коротышку кто-то может позариться.

Они хотели, чтобы так было – и он, и Керенса. Когда враг смеется, он чувствует себя в безопасности, он теряет бдительность. Становясь нелепыми, они становились невидимками.

Родерик никогда не говорил об этом, да и не собирался говорить, но ему нравились такие прогулки. Он и сам не знал, почему – не должны были! Но какая разница? Когда война закончится и он навсегда расстанется с Великими Кланами, его жизнь станет прежней. А пока можно делать то, на что живорожденный вампирий лорд потом не решится.

Медленно двигаясь по улице, они наблюдали, как с трудом выживает захваченный город. Купцы в положенный час открывали свои лавки, со стороны кафе и ресторанов пахло кофе и свежей выпечкой, продолжали работать мастерские. Но над всем этим висела невидимая тень несчастья, которую ни с чем не спутаешь. Сообщество Освобождения милостиво позволило оставшимся в живых «делать все как раньше», даже не понимая, что это невозможно.

Город, где между камнями мостовой едва засохла кровь, не может сделать вид, что ничего не случилось.

Местные жители старались оставаться в домах, и от этого широкие улицы, предназначенные для гораздо большей толпы, смотрелись пустынными. Те же прохожие, что все-таки попадались на их пути, выглядели откровенно больными – с одинаковыми кровавыми язвами на иссохшей бледной коже.

– По-моему, тут намечается эпидемия, – прошептал Родерик на ухо своей предполагаемой жене.

– Мухи, – коротко отозвалась она.

– Что?

– Мухи несут смерть, заражение происходит только через них. То есть, это не эпидемия. Думаю, кто-то из дружков Аурики развлекается, глядя на страдания элементалей.

Насекомых в городе действительно было слишком много. Но все они выглядели вполне обычными, и Родерик решил, что это всего лишь неизбежное следствие войны и разрушения.

Теперь перед ним представала совсем другая картина. Мухи, жуки, черви и тараканы попадались им везде. Они старались держаться поближе к людям, попадали в каждый дом и наверняка слышали многие разговоры. Возможно, с помощью этой болезни хозяин насекомых помечал тех, на кого Сообществу нужно было обратить особое внимание – непокоренных, несломленных, еще способных сопротивляться, если появится шанс.

И помечены были почти все.

– Я одного не понимаю… Если Сивилла так важна для нелюдей, почему они не отвоюют ее? – задумчиво спросила Керенса. – Да, атака Сообщества была неожиданной. Но теперь-то все всё знают! Неужели нет армии, способной прекратить это?