Дети Атлантиды - [48]

— Ферн обладает Даром? — поразился Уилл.

— Конечно, — внимательно глядя на девушку, ответил Рэггинбоун. — Как ты думаешь, почему единорог вернулся сюда?

— Я освободила его из картин, — сказала Ферн. — Он отблагодарил меня.

— Эти создания не знают, что такое благодарность. Он пришел потому, что был тебе нужен, потому что он любит тебя. Он отзывается на твою силу, твою юность, твою чистоту…

— Что, что?

Из-под кустистых бровей Наблюдателя мелькнул лукавый взгляд.

— Разве ты не знаешь легенды? Единорога может приручить только девственница. Я уверен, что ты до сих пор еще девственница. Благодаря этому у тебя возникнут и другие отношения, это не последняя дружба.

Ферн с досадой обнаружила, что покраснела, а Уилл засмеялся.

— Куда он тебя возил? — продолжал Рэггинбоун.

— Это был берег моря, — нехотя ответила Ферн. — Была ночь и берег моря под звездным небом.

Кустистые брови полезли вверх, впервые Рэггинбоун растерялся.

— Мираж? — пробормотал он. — Не похоже, единорог не обладает таким мастерством. Должно быть, это правда… Кто в действительности видел серебряный пляж на краю света? Говорят, что этого места вообще не существует — а если оно существует, был ли там кто-нибудь? Похоже, мы получили ответ на этот вопрос. У тебя, Фернанда, удивительная судьба. Но, возможно, всего лишь удивительная случайность. Не знаю, судьба это или причуда, но надо проявлять крайнюю осторожность. Здесь замешаны такие силы, о которых я далее не мог и подумать.

— Какие силы? — спросил Уилл.

— Даже я не знаю всего, — отрезал Наблюдатель. — Я на несколько тысяч лет моложе их. А теперь не хотите ли показать мне ключ?

Уилл посмотрел на Ферн, она кивнула. Уилл задрал майку, забрался в карман и… побледнел.

— Он исчез… — сказал мальчик упавшим голосом. — Он был здесь… был… а сейчас его нет…

— Да ты что! — Ферн вскочила со стула и вытащила брата из-за стола. — Дай мне посмотреть. Выверни карманы и не говори мне, что у тебя там дыра… — Она обернулась к Наблюдателю. — Могли его вытащить при помощи колдовства?

— О, нет, — ответил задумчиво Наблюдатель. — Колдовство тут ни при чем.

— Но мы же одни в доме.

— Не совсем.

— Он не сделает, — сразу поняв, о чем идет речь, ответила Ферн. — Он на нашей стороне…

— Он ни на чьей стороне. — Рэггинбоун поднялся. Вытянувшись во весь рост, он показался Ферн выше, чем был прежде. Лицо его стало суровым, морщины, которые придавали лицу грустное выражение, разгладились, остались лишь глубокие тени от выступающих скул и надбровных дуг, а глаза сверкали из своих затененных пещер, как драгоценные камни. Мгновенно исчез налет легкой эксцентричности, и впервые Ферн увидела настоящего мужчину.

— Иди, следи за Элаймонд, — сказал он Лугэрри. — Задержи ее, если сможешь. Нам нужно побольше времени. Я займусь этим карманным воришкой.

Лугэрри толкнула щеколду на двери и выскочила наружу, прежде чем Уилл успел ей помочь. Наблюдатель направил взгляд на вход в холл, сделав выразительный жест правой рукой и проговорив что-то на языке, который использовала Элайсон. Его слова и ритм начали казаться Ферн почти знакомыми. Голос Наблюдателя усилился, в нем появились сила, твердость, казалось, он генерирует электрический ток. Тень, возникшая при его взгляде на входную дверь, приобрела очертания, из нее вытянулся один скрюченный палец и уперся в место, где должен был быть желудок. На поднятом лице существа в печальных глазах изобразился ужас.

— Мэлморт… — начал Наблюдатель, но его перебила Ферн, охваченная сочувствием, которое в ней всегда вызывал Пигуиллен.

— Не обижайте его! Он не хотел сделать ничего плохого. Он никогда не предаст нас!

— Он не знает ни преданности, ни предательства. Он забыл, что обозначают эти понятия, если вообще когда-либо знал о них.

— Это неправда, — сказала Ферн. — Он домашний гоблин, он предан людям, живущим в этом доме. Что она тебе сделала, Пигуиллен? Она тебя запугала? Мне ты можешь рассказать.

Паника, которая, казалось, владела гоблином, улеглась, когда он посмотрел Ферн в глаза.

— Она призвала меня, — прошептал он. — Я должен был прийти. Отказываться нельзя. Даже он, — Пигуиллен указал на Рэггинбоуна, — не может отказаться. Она… она сказала мне ужасную вещь. Она… она сказала, что пришлет незнакомца с красной лихорадкой, как раньше, и ты и мальчик уйдете, как ушли Нэн, и Уэт, и Питер, И вы никогда не вернетесь назад. Оттуда никто не возвращается. Она сказала, что посмотрит на меня, когда я опять останусь один навсегда. Навсегда. Никогда не смогу заснуть и забыть…

— Она этого не может сделать, — сказала Ферн с необъяснимой уверенностью. — У нее нет такой силы. Этой лихорадки давным-давно нет. Прошлое не возвращается.

— Она — сможет, — сказал несчастный Пигуиллен. — Она слишком сильная. У нее много силы, чтобы сражаться,

— Дай мне ключ, — сказала Ферн, — и я сделаю все, чтобы ее победить.

— Ты сможешь?

— Не знаю, — она чувствовала, что несмотря на цену, которую придется за это заплатить, лгать сейчас нельзя. — Лучше всегда попытаться, чем сдаться.

Он был на полпути к ней, сжатый кулачок прятался у него за спиной, другая его рука, почти невидимая, протянулась к Ферн. Его маленькое тельце, колеблясь между движением вперед и назад, даже увеличилось в размерах.