Дети Армагеддона - [20]

— Почему она была так важна? — Логан краем глаза заметил парочку пожирателей, прячущихся на ветвях деревьев, но не позволил себе отвлечься. — Мы здесь из-за нее?

Два Медведя кивнул.

— Она покоится на кладбище, на вершине холма, что находится позади могил моего народа. Прошло много времени с тех пор, как она покинула этот мир, но ее наследие живет в виде ребенка, рожденного осенью тридцатого года ее жизни. Это было ее единственное дитя, она даже не понимала, кого произвела на свет. Дитя — порождение магии, создание, обладающее великой силой, ее дар миру, в котором мы теперь живем. Потому что это лучшее, на что мир может надеяться.

— Теперь это должно быть весьма пожилое дитя, — заметил Логан.

— Почти восемьдесят лет прошло, но оно — все еще дитя. Это не человеческое дитя — по крайней мере, в том смысле, как мы это понимаем. Оно начало жить как странствующий морф, создание очень сильной дикой магии. Морфы могут приобретать любой объем и принимать любую форму, дважды никогда не превращаясь в одно и то же. Только часть морфов доступна людскому взгляду, большинство — как слабый свет, который невозможно различить. Но Джон Росс поймал одного из них на побережье Орегона и, после того как морф прошел через ряд изменений и принял форму маленького мальчика, он взял его с собой в город, чтобы найти Нест Фримарк. Выяснилось, что предназначение морфа — стать ребенком Нест, зародившемся в ней после схватки, которая унесла жизнь Джона Росса. Морф пришел к Нест Фримарк в одном облике и возник заново в другом. Только она знала его природу и его тайну. Только она знала, кем он был на самом деле.

Два Медведя помолчал.

— Зная, кем он был, Нест Фримарк охраняла его от остального мира, по большей части живя в одиночестве. Он какое-то время оставался с ней — мы не знаем точно, как долго это продолжалось, — а потом исчез. Я ждал, что он появится вновь, но этого не случилось. К тому времени мир стал скатываться в анархию, и семена Великих Войн дали ростки. Я разыскивал мальчика, но безуспешно; где бы он ни был, он хорошо спрятался. Очень немногие могли спрятаться от меня, но этот сумел. Я не мог идти по следам его магии, потому что не мог определить, кем он был. Магия каждого странствующего морфа, как и сам морф, непохожа на какую-нибудь другую. Дикая магия непредсказуема, она может обернуться и злом, и добром. Демоны, зная о его потенциале, стремились захватить и использовать этого морфа. Но Нест Фримарк спасла его.

Логан посмотрел на противоположный берег реки.

— Ты рассказываешь мне это потому, что он появился, да?

Два Медведя кивнул.

— После всех этих лет — его время пришло. Его цель известна. Госпожа предсказала это. Но он все еще дитя, в облике ребенка и с разумом ребенка. Когда придет время, он будет знать, что делать, но до тех пор ему необходимо выжить. Ему надо помочь. У него должен быть защитник.

— Это буду я? — вздохнул Логан.

— Кто-нибудь, кто может прийти на помощь этому ребенку, на которого со всех сторон будут нападать. Демоны ничего не пожалеют, чтобы уничтожить его или остановить его продвижение к цели. Я не знаю ни одного человека, Логан, кто лучше тебя способен противостоять демонам. Госпожа сделала свой выбор. Я думаю, это правильный выбор.

Совсем рядом тихо заухала сова. Сильвэны когда-то ездили на совах, вспомнил Логан. Волшебные создания, ростом в шесть дюймов и очень долго живущие, их крошечные тела состояли из веток и мха, а смыслом их жизни было ухаживать за деревьями и растениями. Логан никогда их не видел. Неужели все они умерли?

— Почему это дитя так важно? Что он обязан сделать?

Два Медведя наклонился вперед и утвердил локти на скрещенных ногах. Его меднокожее лицо погрузилось в тень.

— Он спасет человечество, Логан.

— Высокая цель. — Логан постарался, чтобы в голосе не прозвучало недоверие. — Как он собирается сделать это?

Индеец некоторое время обдумывал ответ.

— Я уже говорил, что путь наверх из бездны будет долгим и трудным. Что я не сказал тебе, так это то, что немногие смогут его преодолеть. Большинство погибнет. Демоны выиграли войну против старого мира, и никакое возмездие не способно изменить это. Зло укоренилось в самом сердце цивилизации. Грядет пожар, великий и всепоглощающий. Когда он вспыхнет, большая часть оставшихся людей исчезнет. Это произойдет внезапно и очень скоро.

— Звучит как пророчество из Библии. — Логан подвинулся к индейцу. — Ты говоришь о том, что демоны собираются прибрать к рукам ядерное оружие и использовать его? В массовом масштабе?

Черные глаза сверкнули из-под тяжелых бровей.

— Не имеет значения, что демоны предпочтут, это только доказывает их неразборчивость в стремлении разрушать. Добро и зло будут уравнены перед лицом всеобщего уничтожения. Большинство демонов тоже погибнет.

— Вот это уже звучит лучше. А морф каким-то образом сумеет предотвратить гибель мира?

— Предотвратить не может никто. Нельзя ничего остановить. Но у морфа есть средства, чтобы выжить, средства, чтобы выйти за пределы разрушения и позволить горсточке обитателей этого мира начать все заново.

— Как он собирается это сделать?