Детективное агенство «Аргус» [сборник] - [12]

— Понимаешь, мама, — продолжил Вилкин. — Саржин столкнулся с тем, с чем никогда раньше не сталкивался. И завтра поймет, что решить эти проблемы самостоятельно не сможет, тем более с уверенностью, что против него работает организация.

— И тогда он побежит к руководству своей организации? — предположила Анна Николаевна.

— Обязательно. Причем постарается интерпретировать ситуацию так, что некто с использованием милиции через Саржина пытается добраться до организации и что опасность в первую очередь угрожает не Саржину, а его организации. Только при такой версии Саржину окажут помощь.

— А потом?

Вилкин вздохнул:

— Потом люди организации придут ко мне: ниточку я оставил.

— Заметка в газете? — догадалась Анна Николаевна.

— Да. И тогда начнется самое интересное и опасное.

Ожидаемые сыщиком гости пришли в конце рабочего дня. Их было двое: в костюмах с галстуками и кожаными папками в руках.

— Капитан налоговой полиции Еременко: вот удостоверение — представился тот, кто был помоложе. — А это мой коллега Синицын. Мы к вам за разъяснениями по поводу одной заметки.

— Усаживайтесь! — пригласил Вилкин. — Всегда готов оказать помощь почти коллегам.

— Нам объяснили в газете, что вы очень хотели, чтобы это письмо было опубликовано. Почему?

Еременко подал Вилкину вырезанную из газеты заметку «Куда смотрит налоговая?». Сыщик повертел ее в руках, отметил на обороте подчеркнутую им два дня назад букву. «Так называемый Синицын — это представитель организации, а Еременко — их человек в полиции» — решил Вилкин и широко улыбнулся.

— Двумя словами тут не обойдешься, объясню подробно. Ко мне несколько дней назад обратилась гражданка Панина по такому вопросу.

Вилкин рассказал о своей беседе с клиенткой, показал копию заключенного договора.

— Я пообщался с Саржиным, увидел, какие у него хоромы. Честным трудом такие не заработаешь, значит действительно, как хвастался моей клиентке, нашел клад. Вот и решил оказать на него давление.

— Значит, это вы были у Саржина под видом работника милиции?

— Извините, я у него был под своим именем и даже удостоверение показывал, — возразил Вилкин. — А за кого он меня принял — это его трудности.

— А блондин на «Волге», следивший за Саржиным: ваш напарник? — вновь спросил Синицын.

— Нет, это тоже был я, — встав, Вилкин открыл шкаф, показал парик. — Но это была не слежка: я минут десять глаза ему помозолил, чтобы напугать. Кстати, у меня есть справка по этому делу: как своим коллегам, могу дать ознакомиться.

Вытащив из стола отчет по делу, Вилкин передал его Синицыну. Тот, не скрывая, что в пришедшей паре является главным, быстро пробежал отчет глазами.

— Значит, звонили тоже вы, — констатировал Синицын. — Остроумно! Скажите, а в доме Саржина действительно спрятана анаша?

— Нет. Но — улыбнулся Вилкин, — я не удивлюсь, что, если моя клиентка не получит требуемую сумму денег, анаша там появится.

— Понятно, — кивнул головой Синицын. — Между прочим, куда вы Панину дели? Ее мать отнесла утром заявление в милицию с обвинением Саржина в убийстве.

— Клавдия Ивановна у подруги отдыхает, — объяснил Вилкин. — Но как только придет почтовый перевод: тут же появится и вместе с матерью заберет заявление.

— Спасибо за подробное объяснение! — Синицын, а за ним и Еременко встали. — Вы позволите захватить ваши записи, чтобы руководству могли доложить?

Синицын показал рукой на документы, которые читал.

— Конечно! — согласился Вилкин, подумав: «Часть из них для вашего руководства и писалась».

— У меня к вам просьба, — уходя, Синицын обернулся. — До двенадцати часов завтрашнего дня активных действий не предпринимать. Думаю, мы поможем вашей клиентке.

— Договорились! — пообещал Вилкин и с облегчением вздохнул, когда за посетителями закрылась дверь.

— И все — таки один прокол у тебя был, — выслушав рассказ сына, объявила Анна Николаевна. — Ты в разговоре не дал интерпретации фразе «рыбные дела», прозвучавшей в телефонном монологе Паниной. А фраза опасная и наверняка использовалась Саржиным при обращении к руководству организации.

— Синицын прочитал ее объяснение в моем отчете. Я там доказываю, что Саржин был браконьером — одиночкой, поэтому Панина и угрожала ему «рыбными делами».

— Как ты думаешь, чем сейчас занимается организация? — спросила Анна Николаевна.

— Изучает запись беседы со мной — она наверняка записывалась, — и шаг за шагом проверяет мой отчет по делу: от таксиста до телефонных звонков. Не волнуйся, мама, к завтрашнему вечеру все закончится!

Вилкин не стал добавлять, что если в отчете обнаружится нестыковка или ложь, то его автор до вечера может не дожить.

— Значит, завтра: со щитом или на щите! — грустно констатировала Анна Николаевна и сыщик догадался, что мать все понимает.

Приехав с утра в агентство, Вилкин по устоявшейся привычке отвесил поклон рассматривающей его с календаря Алле Пугачевой и, открыв «Уолден, или жизнь в лесу», углубился в чтение. Книги ценились Вилкиным как собеседники, а не источники информации или эмоций, и Генри Торо со студенческих лет был его любимым визави.

Телефонный звонок раздался около часа дня, когда озабоченный Вилкин уже начал раздумывать о вариантах бегства в Россию.