Детективная игра - [68]

— Вне всякого сомнения — будь он проклят!..

— Никто от него не искал с тобой встречи?

— Нет. Нет желающих подставить глотку под нож: верная смерть. То были мои наивные фантазии.

— Ну, что ж, примем все их условия, — сказал Ролан Сергеевич, берясь за маленькую черную трубочку и набивая табаком. — А там видно будет. У нас нет сил с ними бороться — подчинимся: жену твою надо выручать… Перестань нервничать, Борис! Ничего фатального не случилось, завтра она будет с тобой.

— Дай Бог, дай-то Бог… У меня дочь, у меня мать.

— У меня мать, и сын, и жена…

— Почему они меня просто не ликвидировали! Меня!.. Отыгрываться на невинных людях!..

— Э-э!.. Э-э!.. Лагутин, опомнись. Ты заговорил о гуманности бандитов… Просто ты им мертвый не нужен.

— Да! Они хотят манипулировать мною живым!.. Горе нам! МВД; Госбезопасность — разве не могли они остановить вакханалию изуверства!.. Но мы с тобой сидим сейчас и не чирикаем. И даже в мыслях нет обратиться к ним за помощью!

— Разумеется, ни в коем случае. Ты все отлично знаешь. Сами договоримся, только сами. Обратиться к ним — все равно, что сообщить мафии, что мы объявляем ей войну. Утечка информации у них, не в пример нам…

— Я бы ни о чем не жалел, но… бессмысленно. Никакой реакции, никакой подвижки вперед, вбок, куда-нибудь! Ничего. Не знаю, что делать. Руки опускаются.

— Ты бы видел, какие запоры дома у меня, живем как в осажденной крепости… Мрачно живем, темно… Зато «Московская газета» звучит!

Борис промолчал. Сел у окна и опустил голову на руки.

— На полтора-два часа выделишь машину?.. Я с ума схожу: как она там? ночью одна у бандитов… Кошмар!..

— Где ты будешь искать?

— Нет, машина нужна — отвезти дочь и мать в безопасное место.

— Для йога ты слишком нервный. Как у них говорится? — страдания земных радостей и печалей не потревожат его внутренний мир — не будет потрясен никаким тяжким горем — беспокойство не будет мучить его… Очень красиво.

— Шутишь?

— Ну, что ты? Я вспомнил сейчас, — Ролан Сергеевич пустил клуб дыма, — что наша журналистка Катя Паншина сочинила детектив, больше двух строчек невозможно прочесть — так грязно написано — в нем тоже похищают женщину, и целый клубок надуманных перипетий… В жизни все проще. Либо пулю, сразу. Либо — тот тип сказал, что позвонит — принимаем их условия — твою Людмилу отпустят. Вот и конец истории.

— Не сглазь. — Борис опять пошел по кабинету. — Какая йога? Чтобы заниматься йогой, надо жить в башне из слоновой кости — не выходя! Как мой брат двоюродный, намного меня старше: ему за шестьдесят. Я к нему отвезу моих. Человек смолоду отодвинулся от любой бесчеловечности — от власти, каких бы то ни было чиновничьих, партийных, групповых зацепок. Живет концентрированно и отрешенно. У него нет мешков под глазами, как у нас с тобой! А я… Да, конечно, воздержание, и голодание — но в промежутках все время нарушаю, и даже понемногу пью. Но иначе нужно отказаться от всех наших битв!.. не прикасаться, не влезать…

— А как ты думаешь, Борис? Паучья сеть Харетунова — с банками, с прочими структурами — достигает самого верха? или он на втором, даже на третьем уровне по значимости?

— Судя по последним аукционам, от верха его оттеснили. Он туда не пробился. Там другие. Все же он — конечно, они все бандиты, все друг друга стоят — он в прямом смысле держит банду с киллерами, вооруженной фалангой…

— А те не держат?

— Кхм… кхм… Тем по закону… положено…

— Хотелось бы выйти на главного пахана. Я бы рискнул — сгореть звездою яркой — на мрачном небосклоне — один раз все поставил бы ва-банк!

— На вечер… еще на вечер накануне необходимо запастись билетом на самолет. В Аргентину. В Австралию. В Антарктиду. И то не спасет.

— Хоть помечтать…

— Отборный дивизион истребителей. А нет, так космическая ракета. Повсюду дотянутся… Но твои мечты мне по нраву. Мы как хирурги, тоже вскрываем гнойники. Прости меня, Ролан, я сейчас — твердокаменный кусок льда… Мне бы дожить до разрешения напасти вот этой… Ожидание так муторно!

— В дальнейшем постараемся делать все возможное, чтобы уберечь близких.

— А что возможно? Молиться. Господу.

— Надеюсь, придумаем. Есть одна фирма, дорогая, правда. Но — окупится. Чтобы не становились мы кусками льда. В конце концов, скажется на качестве газеты!

— Не звонит еще?

— Пока нет. Не волнуйся, у них четко.

— Пойду звонить брату. На другой этаж. Дочери могу от себя позвонить — тот адрес я уже впопыхах раскрыл.

Борис попросил Александра Евгеньевича двоюродного брата встретить их ночью — троих… нет, четверых, кажется, Аня с мужем, за полтора месяца видел ее однажды мельком. Двоюродный брат жил один, что было очень удобно; мать Бориса приходилась ему родной теткой.

Поздно ночью он перевез на редакционной машине Аню, Митю и свою маму, которая никак не хотела в такой спешке покинуть родные стены.

Он уговорил ее взять самое необходимое; обещал завтра заехать за остальными вещами, какие она надумает.

Оставив на попечении у Александра и настоятельно попросив отсюда и сюда не звонить ни в коем случае, Борис возвратился в редакцию, в свой кабинет.

— Папа, а дядя Свет? Он и тетя Лена не в себе…

— Я ему сразу позвоню… Похоже, крепкая банда ополчилась на нас. Они захватили маму недалеко от ее работы. Значит, они знали заранее. При таком случае еще один пост ставить — чрезмерная роскошь…