Детективная игра - [65]

— Черт его знает, — небрежно ответил Митя. — Часы дома оставил.

Он вошел в лифт, нажал на восьмой этаж. Когда приехал, посмотрел наверх, вниз — никого не было. Спустился на седьмой этаж, так же посмотрел — никого. На шестой. На пятый. Тут внизу пролета, между этажами, стоял человек, впился в него глазами и, казалось, готов был сделать рывок к нему. Митя нажал на четвертый этаж — здесь находилась квартира Ани — двери лифта раскрылись.

На него смотрел, теперь уже сверху, тот же человек, в черной куртке, в черном свитере, поверх которого свисала тяжелая золотая цепь. Что-то такое, похожее на браслет, особенно разглядывать было некогда, он быстрым нервным движением переместил с запястья, натягивая на кулак.

Митя глянул вниз — там тоже стоял человек, задрав к нему навстречу лицо такого сорта, как если бы это было не лицо, а раздутый кирпич.

Верхний бандюга кубарем скатился на площадку:

— Стой, падла! Замри!..

Митя нажал на первый этаж.

Снаружи раздавался грохот и какие-то крики, слова ему было не разобрать, но он понимал, что бегут вдогонку за лифтом и предупреждают нижнего своего сообщника.

В его распоряжении имелись несколько секунд.

Он расслабился полностью. И поскольку их было трое против одного и их намерения, по счастью, не допускали ни малейшей двусмысленности, — он настраивал мышцы, все свое расслабленное тело на высшую точку концентрации и удара.

Внизу, лишь только дверь лифта раскрылась, Митя увидел наставленную в лоб ему пушку. И не успел бандюга закончить: — Выходи!.. Руки подними на затылок! — Митя в горизонтальном прыжке сдвоенным ударом ног вышиб у него из руки его поганую пушку и поразил в горло, попав в то место, где шея соединяется с грудью: бандюга свалился, пересчитывая ступеньки, из горла хлынула кровь.

Сверху, обогнав кирпичную морду, на Митю бежал черный с браслетом на кулаке.

Митя встал посреди площадки, и тот на скорости хотел сломать его, но в последнее мгновенье, неуловимое для простого смертного, Митя отпрыгнул в сторону, черный провалился мимо, и в долю секунды Митя подсек его, а ребром ладони нанес хлесткий, сокрушительный удар в основание черепа. Тот влетел в лифт головой вперед.

Движением ноги Митя вбросил его ноги вовнутрь, нажал на верхнюю кнопку. Дверь закрылась. Лифт уехал, увозя несчастного инвалида с места сражения.

Снизу ступенек, от входной двери, доносился натужный клекот тяжело дышащего первого бандита.

В этот момент наверху показался из-за поворота лестницы раздутый кирпич, спешащий на подмогу товарищам, в недоумении — если кирпичи способны недоумевать — что же здесь такое происходит и сколько у них объявилось врагов, сумевших учинить такое побоище.

Он на бегу лез правой рукой в карман, в спешке зацепился локтем за перила — его крутануло на месте.

Митя подпрыгнул, опустился вровень с ним и, применив захват, — бросил его. Бандит, перелетев ступеньки пролета, саданул головою в стену. Остался лежать ничком, раскинув руки, словно еще хотел взлететь по собственной воле. Позднее оказалось, что голова цела, только слышится гул в ушах, зато одна рука сломалась в предплечье.

Ну, что ж, прощайте, подумал Митя, оглянулся, все было тихо, если не считать клекота внизу. Вот теперь я вас прощаю, — вспомнил он философский разговор с дядей Светом и с Аней.

Не до свидания. Навек. Вы сами хотели — я не виноват.

Он вышел из дома, захлопнул дверь.

Все, ребята, подумал он о семействе Ани, квартиру можете заколачивать. Отжили. Сюда через пять лет не советую приближаться. Не спасет никакая милиция, никакая ФСБ.

Придется Ане новую одежду покупать. И все — заново. Не беда: Бог даст, заработаю.

Поздно ночью у Руля в одном из пристанищ происходила разборка. Третий, последний, крестник Мити — тот, что имел похожую на кирпич физиономию, — по прозвищу Бампер, когда вернулось сознание, несмотря на сломанную левую руку, сумел втащить в автомобиль двух товарищей и по ночной Москве благополучно добрался в родные пенаты. Здесь уже сподвижники отвезли тех в круглосуточную «скорую помощь» — у черного вместе с повреждением шейных позвонков обнаружилась черепная травма, он был без памяти; у самого первого, караулившего внизу, были сломаны горловые хрящи, наблюдалась перемежающаяся потеря сознания, он задыхался.

Руль никак не мог смириться с случившимся, в голове не укладывалось:

— Чтобы один-единственный фраер сломал целую бригаду!.. Ну, приемы, ну, каратист… у вас пушки были! Вы что? Первый день на свет вылупились!.. И ты, Бампер, во второй раз обосрался! Кто Кассира упустил?! Ноги унес — убитого Нипеля бросил!..

— Автоматчики… с автоматами, Руль, — зажимаясь от боли, оправдывался Бампер, — я говорил…

— А теперь, говорят, его убили. Кто? Нас обошли!.. И этот фраер-каратист — кто он? зачем он? Случай? Откуда он взялся?

— Хрен его знает. На лифте спустился.

— На тот самый этаж?

— Сначала поднялся на верхотуру. Потом спустился.

— Выходит, он вас искал? Не сходится что-то, не сходится — если он из тех, что Кассира схарчили, почему один? почему без оружия? Неужто такой он у них супермен, что были уверены, что вы трое его одного говна не стоите?.. Рискованно. Нет. Не понимаю. Почему вы на лестнице были?