Детектив Уайклифф и охота на диких гусей - [9]

— Свою японскую коллекцию он хранил вот в этом шкафу, который специально был сделан на заказ, — прогудел Паркин.

В высоком шкафу розового дерева было множество ящичков, некоторые очень неглубокие, другие — глубиной сантиметров в десять-двенадцать.

— В мелких ящичках у него стояли «нецке», такие маленькие резные куколки в японской национальной одежде, в основном из слонового бивня, дерева или кости. — слова вылетали из майора короткими толчками, словно ему необходимо было каждый раз передернуть какой-то внутренний затвор, прежде чем выстрелить очередное слово.

— А вот здесь были аксессуары холодного оружия, в основном гвардейского. В глубоких ящиках хранилась коллекция «инро» — таких лакированных коробочек, которые носили самураи на перевязи меча.

Паркин выдвинул пару ящиков — ныне пустых.

— Кроме коллекции, в шкафу еще оставалось немало места, вот отец и положил сюда же свое служебное оружие. Так револьвер и пропал со всеми прочим барахлишком.

— Вор забрался сюда через окно?

Паркин насмешливо протянул:

— Ну, если учесть, что окно мы нашли открытым, а в одной форточке не хватало стекла, это вполне вероятно.

— Дело было ночью?

— Вечером. Меня не было дома, а сестра слушала в своей комнате радио.

— Это произошло вскоре после смерти вашего отца?

— Да, через два-три месяца, помнится. Коллекцию как раз оценивали для передачи в наследство, как и все прочее имущество.

Дверь отворилась, вошла высокая костлявая женщина и остановилась у порога. Фамильные черты и в ней проглядывались явственно, особенно характерны были безжизненные серые глаза навыкате.

— В чем, Гэвин? Что ты делаешь в папиной комнате? — Она говорила, словно мать с нашкодившим сыном.

Паркин, однако, отреагировал появление по своему:

— Знакомьтесь: это моя сестра, это суперинтендант Уайклифф и сержант Керси, — добавил: — Суперинтендант нашел папин револьвер на пляже в Сент-Джуллиот и считает, что из револьвера недавно стреляли.

— Да неужели? — без всякого выражения произнесла женщина. — Но мне очень не нравится, когда в эту комнату заходят.

Заговорил Уайклифф:

— Я собираюсь возобновить дело об ограблении вашего дома. Конечно, я не питаю особых надежд на успех, но мы сделаем все, что в наших силах. И ваш брат был так любезен, что согласился ответить на несколько вопросов.

— Вопросы! Нам уже задавали массу вопросов в прошлый раз, и безо всякого результата!

Гетти была на несколько лет старше брата. Седые жиденькие волосы, иссохшаяся кожа. Последние остатки человеческой теплоты и эмоциональности, казалось, давно покинули ее, как и всякие признаки женственности.

— О коллекции вашего отца знал широкий круг людей?

— Отец собирал ее много лет, — сказал Гэвин. — В основном ему доставались вещи через его японских знакомых, кое-что он прикупил на лондонских аукционах. Он переписывался с несколькими коллекционерами, но… Нет, я не думаю, что о его коллекции было известно многим.

Гетти заговорила с таким выражением, словно ее брат до сих пор и рта не раскрывал:

— Я уверена, что о коллекции знало множество людей. Человек, который пришел оценивать коллекцию для оформления в наследство, сказал, что это знаменитое собрание. Это его собственное выражение: «знаменитое собрание».

Она очень выразительно подчеркнула последние слова.

— А кто это был?

— Его зовут Клемент, — пояснил Гэвин Паркин. — Это младший из двух братьев, что держат антикварную лавку на Бир-стрит. Он специалист в такого рода предметах.

— Этот человек, кстати, проходил свидетелем по делу об ограблении, сэр, — вставил Керси.

— Мы можем опросить торговцев антиквариатом, — сказал Уайклифф. — Прошло уже немало времени, и какие-то из предметов могли попасть в легальную продажу. Тогда у нас появится какая-то зацепка.

Паркин проводил их до машины. Там они остановились и Уайклифф проронил:

— Как вы понимаете, лично я больше всего думаю о револьвере.

И снова ему показалось, что майор чуть-чуть удивился. Но в ответ сказал только:

— Ну-ну, удачи вам, суперинтендант. И всего доброго.

Когда они отъезжали от дома, Уайклифф обернулся и увидел майора, неподвижно стоящего на тротуаре и глядящего им вослед. Трудновато было представить, какую жизнь они с сестрой ведут в этом мрачноватом доме. Интересно, бывает у них хоть иногда нормальная беседа? Смеются ли они вместе? Или хотя бы ссорятся?

— Слушайте, вы говорили что-то насчет ежедневных посещений майором антикварной лавки… — Уайклифф повернулся к Керси.

— Да, сэр. Он, похоже, водит дружбу со старшим братом, то есть не тем, который проводил оценку коллекции… — Керси замолк на то время, пока вписывался в двойной поворот дороги, из-за которой улочка и получила свое «собачье» название. — …В свое время у меня была одна идейка насчет этой связи, но меня за нее начальство отмутузило.

— Ну, и что же за идейка?

— Ну, я рассудил так: майор не упомянут в завещании отца. Неизвестно по какой причине, но все имущество завещано его сестре Гетти.

— Дальше.

— Перед самой смертью отца майор продал свою яхту, которую до того года два держал на пристани в Сент-Джуллиоте. А делать ставки на лошадей — особенно хромых — должно быть, очень дорогое увлечение.