Детектив США. Выпуск 11 - [50]

Потом она сказала:

— Можешь со мной не сидеть, Марк. Со мной все в порядке, честно. Я думаю, может мне лучше побыть одной, выплакаться. Если, конечно, смогу поплакать. Право не знаю.

Она замолчала и как-то странно посмотрела на меня.

— Я очень много думала, Марк. Обо всем — о самой себе. Все перепуталось, но, наверное, я слишком ненавидела Глэдис. И очень любила отца. Всего чересчур. — Она замолчала и пожала плечами. — Не обращай внимания. Все равно я не это хотела сказать. Спасибо, что пришел, Марк.

Я встал, собираясь уходить. — Энн, все, что я могу…

— Я знаю.

— Может глупо с моей стороны сейчас говорить об этом, — сказал я, — но если у тебя будет настроение, мы могли бы посидеть как-нибудь в том заведении — «У Фрэнки».

Она улыбнулась и вокруг ее глаз появились легкие морщинки.

— Мне бы очень хотелось, Марк. Правда. И спасибо.

Мы расстались у дверей и, когда я отъезжал, она помахала мне рукой.

Вернувшись в контору, туда где все это началось, я сел за стол, думая, смогу ли остаться прежним человеком. Все было как кошмар. Я знал, что не совершал убийства, но мысль о том, что я мог это сделать, преследовала меня.

Я не мог не задаваться вопросом, чем бы все это кончилось, если бы на месте Ганнибала, не очень сведущего в гипнозе, оказался Джозеф Борден или кто-нибудь вроде Брюса Уилсона, тот, кто на самом деле умел манипулировать разумом другого человека. Пусть даже не это. Чем бы все кончилось, если бы у Ганнибала было просто побольше времени, чтобы поработать со мной. Чуть побольше времени, и я не понял бы, что желание отправиться в отель «Феникс» было гипнотическим внушением.

Даже после того, как Ганнибал и Глэдис раскололись, и я мог объяснить все, что я делал в течение последних трех дней, все равно оставались небольшие пробелы, небольшие провалы в моей памяти. Конечно, я понимал, что кое-что из того, что я знал, я почерпнул из записи, которую сделал во время первой встречи в отеле «Феникс». Этот кусок был как бы не из моей жизни, как будто это произошло с другим человеком, как будто мне об этом рассказали. Интересно, думал я, могла ли такая штука, пусть в несколько ином виде, случиться с другими; с теми, кому могло бы повезти меньше, чем мне, в расследовании этого дела; с теми, кто никогда не думал, что сигналы, которые посылал их разум, были на самом деле внушением другого человека; или с теми, кто просто ничего не помнил. Теперь я знал, что это могло бы произойти со многими людьми, которые рассмеялись бы, если бы им намекнули на такую явно абсурдную возможность.

Я считал, что теперь представляю себе всю картину, но какие-то смутные сомнения все еще мучили меня. Так же, как иногда удивляешься, где кончается сон и начинается действительность, так и я спрашивал сейчас себя: что из моих воспоминаний было реальностью, а что вымыслом, что на самом деле произошло, а чего вообще не было.

Потом я встряхнулся, мимолетная депрессия исчезла. К черту все это, Логан. Тебе все известно. Ты можешь все даже перепроверить, еще раз проанализировать свои действия и встречи. Это же легко, ты же детектив.

Я становился самим собой. Завтра я порыщу немного, и через несколько дней поставлю на этом точку. Стану опять нормальным и все забуду — это главное. Веду себя как старая дева. Черт побери, я отлично знал, что разговаривал с Глэдис и Энн, Ганнибалом, Артуром, Питером и Эйлой… да, Эйлой.

Это было достаточно реально. Если и был здесь гипноз, то заключался он в белых бедрах Эйлы. Не мог же я выдумать жар ее влажных губ, выпуклость ее груди, ее длинные красные ногти. Не мог же я этого выдумать!

Конечно, удостовериться не повредит. Надо бы завтра проверить и убедиться, не сыграла ли со мной злую шутку моя память.

Эйла, женщина с порочной внешностью. Эта раскачивающаяся нога, по-видимому для эффекта. Это нежное белое бедро. Угу. Надо завтра проверить.

Я схватил записную книжку, посмотрел телефон и начал набирать номер.

Черт, я уже снова стал нормальным. Зачем же ждать до завтра?

Рекс Стаут ЗВОНОК В ДВЕРЬ

1

Мой рассказ можно начать с описания того, что, безусловно, явилось решающим фактором. Это был розовый листок бумаги шириной три и длиной семь дюймов, в котором говорилось, что Первый национальный городской банк обязан выплатить Ниро Вульфу сто тысяч долларов ноль-ноль центов. Подписано: Рэчел Бранер. Листок лежал на письменном столе Вульфа, куда его положила миссис Бранер. Сделав это, она снова села в кресло, обитое красной кожей. Она сидела в нем уже полчаса, появившись у нас в шесть часов с минутами. Секретарша миссис Бранер попросила принять ее хозяйку всего лишь за три часа до этого, и, хотя такой срок для проверки человека вообще-то мал, все же времени оказалось достаточно, чтобы получить некоторые сведения о вдове Ллойда Бранера, унаследовавшей все его недвижимое имущество. По меньшей мере восемь зданий из нескольких десятков, оставленных ей покойным мужем, были почти небоскребами, а одно видно отовсюду — с севера, востока, юга и запада города. Можно было бы ограничиться звонком Лону Коэну в «Газетт» и узнать, имеются ли в редакции какие-нибудь материалы о семье Бранер, однако я позвонил еще и вице-президенту правления нашего банка, и адвокату Натаниэлю Паркеру. Я не выяснил ничего нового, разве только что вице-президент начал было: