Детектив США. Книга 9 - [6]

— Что это вы так разбушевались? — спросил он.

— Мистер Лейвери?

Он сказал, что он и есть мистер Лейвери — а дальше что? Я просунул сквозь решетку визитную карточку. Большая загорелая рука взяла визитку. Яркие карие глаза опять блеснули, и голос произнес:

— Очень сожалею, но как раз сегодня детективы мне не требуются.

— В данный момент я работаю на Дерека Кингсли.

— Ну и катитесь оба к дьяволу, — сказал он и захлопнул окошко.

Я налег всем своим весом на звонок, достал свободной рукой сигарету и только-только зажег спичку о деревянный косяк двери, как она распахнулась, и здоровенный парень в плавках, пляжных сандалиях и белом махровом купальном халате стал надвигаться на меня.

Я снял свой большой палец со звонка и ухмыльнулся ему.

— В чем дело? — спросил я его. — Никак, вы испугались?

— Нажмите на эту кнопку еще разок, — сказал он, — и я зашвырну вас вон на тот тротуар.

— Не будьте ребенком, — сказал я ему. — Вы прекрасно знаете, что я должен поговорить с вами, и вам придется поговорить со мной.

Я достал из кармана бело-голубую телеграмму и поднял ее на уровень глаз Лейвери. Он прочел ее с угрюмым видом, пожевал губу и проворчал:

— О Господи! Ладно, заходите.

Он придержал дверь, и я прошел мимо него в полумрак уютной комнаты: абрикосовый, дорогой с виду китайский ковер, мягкие низкие кресла, множество бра в виде белых барабанов, большой «кейпхарт» в углу, длинная и очень широкая кушетка с обивкой из рыжеватого мохера с темно-коричневой ниткой, камин с медным экраном и резным украшением из белого дерева над каминной полкой. Огонь, разведенный за экраном, проблескивал сквозь огромный пук манзаниты в цвету. Местами цвет пожелтел, но все еще был хорош. Поднос с бутылкой виски «VАТ-69» и стаканами и медное ведерко для льда стояли на низком столике из орехового капа, покрытом стеклом. Комната уходила в глубину дома и заканчивалась пологой аркой, за которой виднелись три узких окна и белые металлические поручни лестницы, ведущей вниз.

Лейвери захлопнул дверь и уселся на кушетке. Он выгреб сигарету из кованой серебряной сигаретницы и закурил, раздраженно косясь на меня. Я сел напротив и оглядел его. Все прелести его внешности, о которых давала знать та фотография, были при нем. Мощный торс и великолепные бедра. Яркие глаза орехового цвета с сероватыми белками. Довольно длинные волосы слегка курчавятся на висках. На смуглой коже ни малейших следов разгульного образа жизни. Роскошный кусок мяса, но, на мой взгляд, не более того. Охотно могу себе представить, что женщины от него без ума.

— Почему бы вам не сказать, где она? — начал я. — Рано или поздно мы все равно это выясним. Скажите нам это сейчас, и мы больше не станем вас беспокоить.

— Чтобы побеспокоить меня, потребуется что-нибудь почище, чем частный мусор, — сказал он.

Сомневаюсь. Частный мусор способен побеспокоить кого угодно. Он настырный, и грубостью его не удивишь. Его рабочее время оплачивается, и ему все равно, на что оно уйдет: на ваше беспокойство или еще на что-нибудь.

— Послушайте, — сказал он, наклонившись вперед и целясь в меня своей сигаретой, — я знаю, о чем эта телеграмма, но это же чушь собачья. Не ездил я в Эль-Пасо с Кристэл Кингсли. А что касается даты этой телеграммы, так я последний раз виделся с Кристэл задолго до того и в последнее время вообще никак с ней не общался. Так я и сказал Кингсли.

— Не больно-то он вам поверил.

— А с чего мне врать ему? — удивился он.

— А с чего бы вам и не соврать ему?

— Послушайте, — серьезно сказал он, — может, вы так и считаете, но ведь вы же ее не знаете. Кингсли ей не указчик. Если ему не нравится, как она ведет себя, он знает, что ему нужно делать. Меня уже тошнит от этих мужьев-собственников.

— Если вы не ездили с ней в Эль-Пасо, — сказал я, — тогда зачем она послала эту телеграмму?

— Понятия не имею.

— Звучит не очень убедительно. — Я показал на пук манзаниты перед камином. — Это вы нарвали на Малом Оленьем озере?

— Этой манзаниты здесь на любом холме навалом, — с презрением возразил он.

— Но здесь она цветет иначе.

Он рассмеялся.

— Ну, если вам так уж хочется знать — был я там, еще в середине мая. Да, я думаю, вы и сами это выясните. И это был последний раз, когда я ее видел.

— Вам не приходило в голову жениться на ней?

Он выпустил облачко дыма и произнес сквозь него:

— Да, верно, я об этом подумывал. У нее есть деньги, а деньги — вещь стоящая. Но тогда они достались бы мне слишком дорогой ценой.

Я молча кивнул. Он взглянул на ветки манзаниты у камина, откинулся назад и выпустил дым к потолку, демонстрируя мне эффектный контур своей загорелой крепкой шеи. Я продолжал молчать, и Лейвери забеспокоился. Он взглянул на визитку, которую я вручил ему, и сказал:

— Так вы, значит, нанимаетесь раскапывать всякое дерьмо? Ну и как, доходное занятие?

— Особо не похвастаешься. Доллар здесь, доллар там.

— И все они довольно склизкие, — сказал он.

— Послушайте, мистер Лейвери, нам с вами незачем лезть в драку. Кингсли считает, что вы знаете, где его жена, но не хотите сказать ему. То ли чтобы насолить ему, то ли из соображений деликатности.

— И какой же вариант его больше устраивает? — осклабился загорелый красавец.