Детектив США. Книга 9 - [45]

— Здесь ничего не происходило, — сказал я, глядя на Дегармо. — Я был здесь дважды. В первый раз я говорил с Лейвери и ничего не добился. Второй раз я не говорил с ним и тоже ничего не добился.

Я задам вам вопрос, — медленно сказал Уэббер, — и хочу получить на него честный ответ. Вам не захочется отвечать на него, но рано или поздно вам все равно придется ответить. И вы знаете, что я так или иначе узнаю то, что мне нужно. Вопрос таков. Вы осмотрели дом и, как я догадываюсь, осмотрели его очень основательно. Нашли вы что-нибудь, наводящее вас на мысль, что эта дамочка Кингсли побывала здесь?

— Вы играете не по правилам, — сказал я. — Я еще не призван на суд в качестве свидетеля.

— Я жду ответа, — мрачно сказал Уэббер. — Здесь не судебное заседание.

— Ну что ж, я отвечу: да. В шкафу внизу висит дамская одежда, которая, как мне описали, была на миссис Кингсли в Сан-Бернардино в тот вечер, когда она встретилась там с Лейвери. Правда, описание было не слишком детальным: белый с черным костюм, с преобладанием белого, и панама с витой черно-белой лентой.

Дегармо щелкнул по конверту, который он держал в руках.

— Да он просто клад для клиента, на которого он работает, — сказал лейтенант. — Выходит, эта женщина побывала в доме, где совершено убийство, — та самая женщина, которая, считается, с ним сбежала. Думаю, шеф, нам не придется далеко ходить за убийцей.

Уэббер пристально глядел на меня, на лице его ничего или почти ничего не было написано, кроме напряженного внимания. На слова Дегармо он рассеянно кивнул.

— Я исхожу из того, что вы, как-никак, не сборище безнадежных идиотов, — сказал я. — Костюм пошит у частного портного, и выяснить его происхождение проще пареной репы. Мои слова сэкономили вам час времени, а может, всего лишь один телефонный звонок.

— Еще что-нибудь? — спокойно спросил Уэббер.

Прежде чем я успел ответить, перед домом остановилась машина, за ней другая. Уэббер отлепился от меня, чтобы открыть дверь. Вошли трое мужчин, один — коренастый и курчавый, второй — высокий и здоровенный, как бык. За ними вошел высокий худой мужчина в темном костюме и черном галстуке, с очень живыми глазами и бесстрастным лицом игрока в покер.

Уэббер нацелил палец на кудрявого и сказал:

— Давайте вниз, в ванную, Бузони. Мне нужно множество отпечатков из всего дома, особенно, если они могут принадлежать женщине. Вам предстоит долгая работа.

— Делаю работу, — проворчал Бузони. Вместе с быковатым здоровяком он направился к лестнице.

— А для вас, Гарленд, у нас есть труп, — сказал Уэббер третьему. — Пойдемте глянем на него. Вы уже заказали фургон?

Востроглазый коротко кивнул и вместе с Уэббером проследовал вниз за первыми двумя.

Дегармо отложил конверт и карандаш. И у этого взгляд был деревянный.

— Мне рассказывать о вчерашней нашей беседе, — спросил я, — или у вас с доктором приватное соглашение?

— Рассказывайте, если хотите, — сказал он. — Оберегать покой граждан — наша обязанность.

— Лучше вы расскажите что-нибудь, — сказал я. — Хотелось бы побольше узнать о деле Элмора.

Он медленно покраснел, в глазах и в голосе появилась злобная угроза:

— Вы говорили, что не знаете Элмора.

— Вчера не знал — ни его, ни про него. А с тех пор узнал, что Лейвери знал миссис Элмор, что она покончила с собой, что Лейвери первым обнаружил ее труп и что Лейвери, как минимум, подозревали в шантаже Элмора — или в возможности такого шантажа. И даже ваши патрульные, похоже, заинтересовались тем обстоятельством, что дом Элмора — через дорогу отсюда. А один из них выразился, что это дело классно прикрыли — или что-то в этом роде.

Медленно, безжалостно Дегармо произнес:

— Сниму полицейскую бляху с сукина сына! Только и знают, что разевать свои поганые рты. Трепаные пустоголовые ублюдки.

— Значит, все это выдумка?.. — спросил я.

Он посмотрел на свою сигарету.

— …Что Элмор убил свою жену, но это дело замяли по большому блату? — закончил я свой вопрос.

Дегармо поднялся на ноги, пересек комнату и наклонился надо мной.

— Ну-ка повтори, — мягко сказал он.

Я повторил.

Он ударил меня по лицу открытой ладонью. Голова дернулась от удара. Щека, казалось, мгновенно вспыхнула и вспухла.

— Повтори-ка еще.

Я повторил. Новый размашистый удар откинул мою голову в сторону.

— Еще повтори.

— Нетушки. Третий раз — везучий. Еще промахнешься.

Я потер щеку рукой.

Он нависал надо мной, ощерившись, с жестким звериным огоньком в очень синих глазах.

— Каждый раз, когда ты заговоришь вот так с полицейским, — сказал он, — ты будешь знать, что тебя ждет. Попробуй еще раз, и ты получишь от меня кое-что почище оплеухи.

Я с силой закусил губу и стал массировать щеку.

— Только сунь свое нюхало в наши дела — и очухаешься в темном закоулке, в компании бродячих котов, — сказал он.

Я промолчал. Он вернулся и опять сел, тяжело дыша. Я перестал растирать лицо, вытянул руку и медленно зашевелил пальцами, чтобы заставить их разжаться.

— Я это запомню, — сказал я. — Во всех смыслах.

21

Был ранний вечер, когда я вернулся в Голливуд, в свой офис. Здание опустело, коридоры притихли. Все двери были открыты, в комнатах орудовали уборщицы со своими пылесосами, швабрами и тряпками.