Детектив США. Книга 9 - [18]

— За одиннадцать дней, — сказал Пэттон.

— За девять, — сказал человек в шляпе.

— Это же шесть лет тому назад было, Энди. Ладно, сынок, пусть будет по-твоему. И как же ты вычислил, что это сделал Гай Поуп?

— В коттедже Гая мы нашли примерно три унции мелких самородков вместе с песком. Только у Гая на заявке сроду не бывало ничего крупнее песка. А у Папаши сколько раз попадались самородки весом с пенни.

— Н-да, вот так оно и бывает, — сказал Пэттон и одарил меня загадочной улыбкой. — Как ни старайся, а человек всегда что-то упускает из виду.

— Фараонский ваш треп, — с отвращением сказал Билл Чесс, натянул штаны и сел, чтобы надеть туфли и рубашку. Одевшись, он встал, поднял бутылку, от души напился и заботливо поставил ее на доски. Потом выбросил кисти своих волосатых рук навстречу Пэттону.

— Я, мужики, уже вижу, что вы об этом думаете. Наденьте на меня наручники, и дело с концом, — сказал он свирепым голосом.

Игнорируя его, Пэттон подошел к поручням и посмотрел вниз.

— Чудное место для тела, — заметил он. — В эту сторону течения не должно быть — если б оно и было, так в сторону плотины.

Билл Чесс опустил вытянутые руки и спокойно сказал:

— Она сама это сделала, дурачье вы безмозглое. Мьюриэл плавала как рыба. Она поднырнула подальше под настил и вдохнула воду. Только так. По-другому у нее бы ничего не вышло.

— А у меня в этом такой уверенности нет, — мягко возразил ему Пэттон. Глаза у него были пустые, как новехонькие блюдца.

Энди покачал головой. Пэттон взглянул на него с лукавой усмешкой:

— Что, Энди, опять что-то не так?

— За девять дней, говорю я тебе, — мрачно сказал человек в шляпе. — Я опять пересчитал.

Доктор вскинул руки и пошел прочь, схватившись за голову. Опять откашлялся в платок и опять принялся изучать его со страстным вниманием.

Пэттон подмигнул мне и сплюнул через перила.

— Давай, Энди, перейдем к этому делу.

— Ты когда-нибудь пробовал утащить тело на шесть футов в глубину?

— Нет, Энди, чего не было, того не было. А что, если это сделано с помощью веревки?

Энди пожал плечами:

— Если использовали веревку, будет видно на трупе. Если ты сам себя этим выдаешь, какой смысл прятать труп вообще?

— Вопрос времени, — сказал Пэттон. — Парню еще нужно было принять меры.

Билл Чесс что-то прорычал в их сторону и потянулся за бутылкой. Глядя на бесстрастные лица этих жителей гор, я никак не мог понять, что у них на уме.

— Тут что-то было сказано про записку, — рассеянно произнес Пэттон.

Билл Чесс порылся в бумажнике и извлек на свет сложенный листок линованной бумаги. Пэттон взял его и неторопливо прочел.

— Даты здесь вроде бы нету, — заметил он.

Билл Чесс угрюмо покачал головой.

— Нету. Она ушла месяц назад, двенадцатого июня.

— Она уже однажды уходила от тебя, верно?

— Угу. — Билл Чесс пристально посмотрел на него. — Я тогда выпил и остался с одной потаскушкой. В прошлом декабре, как раз перед первым снегом. Ну, она ушла, вернулась через неделю, вся расфуфыренная. Сказала, ей невмоготу было оставаться после этого, поэтому она погостила, мол, у приятельницы, с которой когда-то работала в Лос-Анджелесе.

— Как ее звали, эту ее подружку? — спросил Пэттон.

— Она мне не сказала, а я не выспрашивал. По мне, что бы Мьюриэл ни делала, все было хорошо.

— Само собой. А тогда, Билл, она не оставляла записки? — небрежно спросил Пэттон.

— Нет.

— Эта вот записка… — Пэттон поднял руку с листком, — она выглядит не больно новой.

— Я носил ее с собой целый месяц, — проворчал Билл. Чесс. — Кто тебе сказал, что она уже уходила от меня?

— Я уже позабыл, — сказал Пэттон. — Сам знаешь, как оно бывает в городишке вроде нашего. Тут только слепой ничего не заметит. Разве что в летнее время, когда приезжие кишмя кишат.

Все помолчали, потом Пэттон безразлично произнес:

— Ты говоришь, двенадцатого июня она ушла? Или ты только думал, что она ушла? Ты вроде говорил, что дачники за озером тогда еще были здесь?

Билл Чесс поглядел на меня, и лицо его опять потемнело.

— Ты лучше его спроси, он мастер совать нос в чужие дела. Или он тебе уже все выложил на блюдечке?

Пэттон даже не покосился на меня. Разглядывая горный хребет далеко за озером, он мягко сказал:

— Мистер Марлоу и вовсе ничего мне не рассказывал, Билл, — только о том, как тело вынырнуло из воды и кто это был. И что Мьюриэл ушла, как ты считаешь, и оставила записку, которую ты ему показывал. Вроде бы ничего дурного в этом нет — или как?

Вновь наступила тишина. Билл Чесс уставился на прикрытый одеялом труп, лежащий в нескольких футах от него. Он стиснул кулаки, и тяжелая слеза скатилась по его щеке.

— Миссис Кингсли была здесь, — сказал он. — Она уехала отсюда в тот же день. На других дачах никого не было. Перри и Фаркары в этом году вообще не показывались.

Пэттон молча кивнул. Какая-то заряженная пустота повисла в воздухе, словно что-то невысказанное было очевидно для всех и это незачем было произносить.

И тогда Билл Чесс яростно сказал:

— Да забирайте же меня, сучьи вы дети! Конечно, это моих рук дело! Я ее утопил. Она была моей женой, и я любил ее. Я подлец, всегда был подлецом и останусь подлецом, и все равно я любил ее. Вам, мужики, этого, может, не понять. Даже и не пытайтесь. Забирайте меня, чтоб вас!..