Детектив США. Книга 7 - [84]

– Пожалуйста. Бога ради, мистер Кэнфилд, что же случилось? Кто он?

– Его зовут Бутройд. Он работал в одной из нью-йоркских страховых компаний, но его явно наняли, чтобы убить вас. Сейчас он мертв, а его бренные останки покоятся на дне морском.

– Боже мой! – Старая дама села на постели.

– Ну что ж, начнем с самого начала?

– Молодой человек, что вы наделали! Ведь начнется расследование! Весь корабль перевернут вверх дном!

– Кое-кому вся эта история очень не понравится, это точно. Но сомневаюсь, что этот кое-кто станет поднимать шум. Будет обычное рутинное расследование, при этом ваше имя наверняка не выплывет. А опечаленная вдова до конца путешествия просидит у себя в каюте.

– Почему?

Кэнфилд рассказал, где нашел тело: Бутройд лежал у входа в свою каюту. Он не вдавался в детали, как обыскал труп, как дотащил до борта, как столкнул в воду, – слава богу, этого никто не видел. Зато более красочно описал, как спустился потом в бар и узнал, что пару часов назад напившегося до чертиков Бутройда выносили оттуда, по слегка преувеличенному заявлению бармена, добрых полдюжины человек.

– Так что видите, существует вполне логичное для окружающих объяснение факта его… исчезновения.

– Но они обыщут корабль еще до прибытия в порт!

– Нет, они не станут этого делать.

– Почему?

– Я оторвал клочок у него от свитера и прицепил к бортовому ограждению неподалеку от его каюты. Все решат, что мистер Бутройд очухался и решил вернуться в бар, но потерял равновесие. Алкогольное опьянение в сочетании с сильной качкой… неудивительно, что он не удержался на ногах. – Кэнфилд помолчал и задумчиво добавил: – Если он действовал один – все в порядке. Но если нет…

– Что, так уж необходимо было сбрасывать его за борт?

– А вы что, предпочитаете, чтобы его обнаружили? А в нем – четыре пули из вашего револьвера?

– Три. Одна пуля находится как раз в потолке спальни.

– Они бы легко вышли на вас. А если у него на пароходе есть сообщники, вы бы и до утра не дожили.

– Похоже, вы правы. Что нам теперь делать?

– Ждать. Разговаривать и ждать.

– Чего?

– Кто-то непременно попробует выяснить, что именно произошло. Возможно, его жена. Возможно, тот, кто дал ему ключ.

– Вы полагаете, они станут это делать?

– Но это в том случае, повторяю, если на борту у него есть сообщник: они должны точно знать, что задание выполнено.

– Может, он просто вор?

– Нет. Он убийца.

Старая дама внимательно посмотрела Кэнфилду в глаза.

– Кто «они», мистер Кэнфилд?

– Не знаю. Считайте, это всего лишь фигура речи.

– Вы полагаете, они имеют какое-то отношение к исчезновению моего сына?

– Да… А вам такая мысль в голову не приходит?

Она ответила уклончиво:

– Вы сказали, что нам надо начать с самого начала. Что вы считаете началом?

– Полученное нами сообщение о том, что на фондовых биржах Европы вынырнули американские ценные бумаги на сумму в миллионы долларов.

– И какое это имеет отношение к моему сыну?

– В это время он был там. Он был в тех городах и странах как раз тогда, когда начали циркулировать слухи об этих ценных бумагах. А через год после его исчезновения мы из надежных источников опять получили подтверждение факта продажи бумаг. И он снова был там. Разве это не очевидно?

– Но это может быть простым совпадением.

– Час назад, когда вы открыли мне дверь, теория перестала быть простой теорией.

Старая дама смотрела на ссутулившегося в кресле следователя. Он, в свою очередь, тоже наблюдал за ней из-под приспущенных век. Она была в ярости, но сдерживалась.

– Это лишь ваше предположение, мистер Кэнфилд.

– Я так не считаю. А теперь, поскольку мы знаем, где работал убийца – в фирме «Гудвин и кто-то-там-еще», Уолл-стрит, – картина становится еще более четкой. Кто-то в пятой по величине страховой компании Нью-Йорка настолько зол на вас или настолько вас боится, что решился подослать убийцу.

– Опять же предположения!

– Черта с два, предположения! Хотите, в качестве доказательства предъявлю свои ссадины?

– А как Вашингтон пришел к этому… сомнительному выводу?

– Вашингтон – слишком расплывчатое определение. На самом деле наш отдел очень маленький. Обычно мы расследуем факты коррупции в высших правительственных кругах.

– Что ж это за расследования такие? Звучит туманно, мистер Кэнфилд.

– Отнюдь. Вот, к примеру, если дядюшка нашего посла в Швеции вдруг слишком уж увлекается шведским импортом, да еще увлекается успешно, мы тихо поправляем его. – Он внимательно наблюдал за выражением ее лица.

– Ах, какая невинная деятельность!

– Вовсе нет, уверяю вас.

– А что насчет ценных бумаг?

– Кстати, насчет посла в Швеции я был достаточно точным. – Кэнфилд улыбнулся. – Но суть не в нем – у кого, в конце концов, нет дядюшки, занимающегося импортом-экспортом?

– Как-как? Посол в Швеции? А я думала, все началось с сенатора Браунли.

– Я его имени не называл. Это вы его назвали. Но Браунли был достаточно обеспокоен, чтобы обратиться к тем правительственным органам, кто уже имел дело с Алстером Скарлеттом.

– Я поняла… Вы работаете на Рейнольдса.

– И опять – это вы сказали, не я.

– Ладно, хватит играть словами. Значит, вы работаете на Рейнольдса?

– Между прочим, вы не следователь, и я не обязан отвечать на вопросы.