Детектив и политика. Выпуск №4 (1989) - [39]

— Нет, — ответил Скисс. — Первое требование — это увеличение его самого, то есть увеличение мозга! А все остальное — производное.

— Одним словом, вы предвидите, что земля станет шахматной доской, а мы — пешками, которыми будут играть вечную партию два механических игрока?

Гордость сияла на лице Скисса.

— Да. Но это не предвидение. Я только делаю выводы. Первый этап подготовительного процесса близится к концу, и скорость возрастает. Все это звучит неправдоподобно, я знаю. Но это так на самом деле. Это реально существует!

— Да, — буркнул Грегори. Он наклонился над тарелкой. — А в связи с этим — что вы тогда предлагали?

— Договоренность любой ценой. Несмотря на то, что это звучит странно, гибель, при всем том, меньшее зло, нежели эта шахматная партия. Я только сделал выводы. У меня нет иллюзий. Это ужасно — не иметь иллюзий, знаете? — сказал он и налил себе вина. Неохотно, почти принуждая себя, он пил, пил все больше и больше. Грегори уже не приходилось заботиться о рюмках. Оркестр внизу снова заиграл. Мимо их столика шла пара: стройный мужчина с тонкими усиками, которые эффектно подчеркивали бледность его лица, и девушка, очень молодая, на обнаженных плечах — белая шаль с золотой нитью цвета ее волос. Скисс глядел на удалявшуюся девушку, провожая ее взглядом, его губы скривились гримасой. Он отодвинул тарелку, прикрыл глаза и спрятал руки под скатертью. Грегори показалось, что он считает пульс.

— И как мы продолжим столь прекрасно начатый вечер? — отозвался Скисс минуту спустя, подняв веки. Пригладив седые, топорщившиеся над ушами волосы, он поудобнее расположился на стуле. Грегори положил столовый прибор крест-накрест на тарелку. Тотчас появился официант.

— Вы выпьете кофе? — спросил Грегори.

— Да. Хорошо, — согласился Скисс. Он все еще держал руки под скатертью.

— Кажется, я напился, — проговорил он, смущенно улыбаясь, удивленно осматриваясь по сторонам.

— Время от времени это необходимо, — произнес Грегори. Он налил только себе.

Кофе был горячий и крепкий. Грегори пил молча. Становилось все более душно. Грэгори поискал глазами официанта и, не найдя его, встал. Разыскал в итоге возле бара и попросил открыть окно. Когда он вернулся, мягкое, холодное дуновение уже слабо колыхало пар, поднимавшийся над чашками. Скисс сидел, плотно привалившись к балюстраде, глаза у него запали и покраснели. Он глубоко дышал, мелкие, твердые жилки вздулись на висках.

— Вы плохо себя чувствуете? — спросил Грегори.

— Я не выношу алкоголя. — Скисс говорил с закрытыми глазами. — То есть мой организм не выносит его. Я становлюсь мутным внутри, просто мутным, больше ничего.

— Я очень сожалею, — сказал Грегори.

— О, это пустяки. — Скисс все еще сидел с закрытыми глазами. — Не будем говорить об этом.

— Вы были противником превентивной войны? Я имею в виду тогда, в сорок шестом?

— Да. Впрочем, никто не верил в ее успех, даже те, кто ее пропагандировал. Не были психологически подготовлены, знаете. Общая мирная эйфория. Постепенно даже конклав можно приучить к каннибализму. Только надо действовать постепенно, шаг за шагом. Именно так, как это делается теперь.

— Чем вы занимались позже?

— Различными делами. Начинал много, но, собственно, ничего не успевал закончить. Я обычно оказывался тем камнем, на который находят косы, знаете, а это мало что дает. Это последнее дело я тоже, видимо, не завершу. Я во всем доходил до мертвой точки. Да, если бы я был фаталистом… но это только вопрос характера. Я не выношу компромиссов.

— Вы не женаты, не так ли?

— Нет.

Скисс недоверчиво поглядел на Грегори.

— Почему вы спрашиваете?

Грегори пожал плечами.

— Мне просто… хотелось знать. Простите, если я…

— Семья — это устаревший институт… — буркнул Скисс. — Детей у меня тоже нет, если вы хотите все точно знать. Ну, если бы их производили головой… Я не люблю этой лотереи генов, знаете. Мне кажется… мне кажется, что я тут гость. Пожалуй, нам пора идти.

Грегори расплатился. Когда они спускались, оркестр проводил их оглушительным джазом, они вынуждены были пробираться по краю танцевального ринга, задевая пары. За вертящимися дверьми Скисс с облегчением вдохнул холодный воздух.

— Благодарю вас за все, — вяло произнес он.

Грегори шел за ним к машинам. Скисс долго разыскивал ключик в кармане, открыл дверцу, расстегнул плащ, потом снял его и бросил, смятый, на заднее сиденье. Сел за руль. Грегори продолжал стоять.

Скисс не захлопывал дверцы и не двигался.

— Не могу вести машину… — признался он.

— Я отвезу вас, — предложил Грегори. — Может быть, вы подвинитесь?

Он наклонился, чтобы сесть в машину.

— Но у вас тут свой автомобиль.

— Ерунда! Я вернусь за ним.

Грегори опустился на сиденье, захлопнул дверцу и резко рванул с места.

Глава VII

Оставив машину во дворе, Грегори следом за Скиссом вошел в вестибюль. Скисс стоял, опершись о перила лестницы, глаза его были закрыты, на губах бродила неясная, несколько страдальческая улыбка. Грегори не стал прощаться — он ждал. Скисс вздохнул, или показалось, что вздохнул. Неожиданно он открыл глаза и посмотрел на Грегори.

— Не знаю, — пробормотал наконец Скисс, — есть ли… у вас время?