Детектив и политика. Выпуск №4 (1989) - [136]

Пятница, 25 января (12 января старого стиля). День Ангела Татьяны Николаевны. Молебен на дому. Прекрасный зимний день, солнце, пятнадцать градусов мороза[28]. Мы продолжаем подымать, как и в предшествовавшие дни, ледяную гору. Солдаты пришли помогать нам.

Среда, 30 января. Сегодня в караул назначен хороший наряд от 4-го полка. Император и дети провели несколько часов с солдатами в караульном помещении.

Суббота, 2 февраля. Двадцать три градуса ниже нуля. Князь Долгорукий и я сегодня поливали водою ледяную гору. Мы принесли тридцать ведер. Стало так холодно, что вода замерзала во время переноски от кухонного крана до горы. От наших ведер и горы шел пар. С завтрашнего дня дети могут кататься с ледяной горы.

Понедельник, 4 февраля. Говорят, что сегодня термометр опустился ночью ниже тридцати градусов. Ужасный ветер. Спальная комната великих княжон — настоящий ледник.

Среда, 6 февраля. Выясняется, что по инициативе 2-го полка солдаты решили, что комиссар Панкратов и его помощник Никольский должны покинуть свои посты.

Пятница, 8 февраля. Солдатский комитет сегодня после обеда постановил заместить Панкратова комиссаром-большевиком, которого вызовут из Москвы. Дела все более ухудшались. Выясняется положение прекращения войны Советскою Россией с одной стороны и Германией, Австрией и Болгарией с другой стороны. Армия распущена, но мира Ленин и Троцкий еще не подписали.

Среда, 13 февраля. Император сообщил мне, что вследствие демобилизации армии многие возрасты отпущены. Все старые солдаты (лучшие) должны нас покинуть. Император имеет очень озабоченный вид вследствие этой перспективы, так как смена может иметь для нас неприятные последствия.

Пятница, 15 февраля. Известное число солдат уже уехало. Они секретно пришли прощаться с императором и царским семейством.

За вчерашним чаем у Их Величеств, когда генерал Татищев выразил столь откровенно, как это позволяли обстоятельства, свое изумление по поводу того, насколько интимна и нежна была жизнь царского семейства, которая объединяла собою императора, императрицу и их детей, император с улыбкою взглянул на императрицу и сказал: "Ты слышишь, что говорит Татищев?" Затем со своей обычною добротою, сквозь которую проглядывала ирония, он добавил: "Если вы, Татищев, который был моим генерал-адъютантом, так плохо знаете нас, как хотите вы, чтобы императрица и я обижались бы на то, что о нас говорят в газетах".

Среда, 20 февраля. Император сообщает мне, что германцы заняли Ревель, Ровно, а также и другие места и что они продолжают наступать по всему фронту. Видно, что он глубоко опечален этим.

Понедельник, 25 февраля. Полковник Кобылинский получил телеграмму, что начиная с 1 марта Николай Романов с семейством должны быть поставлены на солдатский паек и что на каждого члена царской семьи будет отпускаться 600 рублей ежемесячно, отчисляемых из процентов с ее личного состояния. До настоящего времени все расходы были оплачиваемы государством. Таким образом, весь дом должен был существовать на 4200 рублей в месяц, так как царская семья состояла из семи лиц. В данное время один рубль составлял приблизительно стоимость одной пятой части своей нарицательной цены.

Вторник, 26 февраля. Ее Величество попросила меня помочь ей сделать расчет для определения бюджета всей семьи. У нее осталась небольшая экономия от сумм, выдававшихся ей раньше на ее гардероб.

Среда, 27 февраля. Император сообщает нам с усмешкою, что так как все теперь устраивают комиссии, то он также устраивает одну, чтобы вести дела общежития. В состав комиссии войдут князь Долгорукий, генерал Татищев и я. После обеда мы имеем "заседание" и приходим к заключению, что следует уменьшить личный состав нашего общежития. Нам становится грустно, так как приходится отпустить 10 слуг, из которых большинство имели свои семейства вместе с ними в Тобольске. Объявляя эту новость Их Величествам, мы видим, какую печаль она им причиняет, — приходится расставаться со служащими, так как их преданность может довести даже до несчастья.

Пятница, 1 марта. Новый режим вступает в силу. Начиная с сегодняшнего дня масло и кофе исключены из нашего стола, как предметы роскоши.

Понедельник, 4 марта. Солдатский комитет постановил разрушить ледяную гору, сделанную нами (это было такое большое развлечение для детей), потому что император и императрица поднялись на нее, чтобы оттуда наблюдать за отправлением солдат 4-го полка. Ежедневно новые и новые притеснения как по отношению к приближенным, так же, равным образом, и по отношению к царскому семейству. Уже давно мы можем выходить только в сопровождении солдата. Вероятно, что нам сократят и эту последнюю свободу.

Вторник, 5 марта. Солдаты пришли к нам вечером, как злодеи (они сознавали, что поступают дурно), чтобы разрушить ударами кирок нашу гору. Дети пришли в отчаяние.

Пятница, 15 марта. Жители города, будучи в курсе нашего положения, доставляли нам различными способами яйца, конфеты и пирожные.

Воскресенье, 17 марта. Воскресенье масленицы. Весь народ веселится. Санки проезжают в ту и другую сторону под нашими окнами, слышны звон колокольчиков, бубенчиков, игра на гармони, песни… Дети смотрят с грустью на всех этих людей, которые веселятся. Через некоторое время они начали скучать, пребывание в заключении их тяготит. Они ходят кругом по двору, окруженному своим сплошным забором. С тех пор как ледяная гора разрушена, их единственное удовольствие — это пилить и рубить дрова.