Детектив и политика, выпуск №1(5) 1990 - [5]

В общем, Зуева с Шуваловым попросили сойти с поезда, и чем скорее, тем лучше. Зуев сразу согласился. Он отвел проводницу в сторону и миролюбиво объяснил ей, что билеты должны были быть, но, видно, из-за этого дела — Зуев щелкнул себя пальцем по горлу — они или потеряли их, или забыли взять. Зуев прижал обе ладони к левой стороне груди и проникновенно сказал:

— Ну не помню ничего. Честное слово.

Сошли горе-путешественники на какой-то маленькой станции с неинтересным названием Тулепово. Шувалов с тоской окинул взглядом небольшой поселок, растянувшийся вдоль железнодорожных путей, и громко плюнул.

— Черт тебя принес в это Тулепово, — зло проговорил он.

— Меня? — удивился Зуев.

— А кого же еще? Ладно, пойдем посмотрим, что такое это за Тулепово. Не здесь же стоять.

Друзья спустились с платформы и, увязая в жидком черноземе, отправились в поселок.

Если мерить величину населенного пункта затраченной на дорогу силой, то Тулепово было где-то размером с Люксембург или Сан-Марино. Были здесь и своя баня, и книжный магазин, и две пивные — одна напротив другой. Начинали работать пивные в восемь утра, и к тому времени. как наши герои попали в этот поселок, злачные заведения давно уже работали, а может, и выручили рублей по сто двадцать. Одна за счет того, что пиво там стоило дешево — двадцать копеек. Зато во второй не очень брезгливый посетитель мог посидеть на стуле, а кружку поставить на стол, и это вполне оправдывало то, что пиво здесь стоило сорок копеек. Правда, посетители второй пивной состояли в основном из посетителей первой. Пиво они покупали по двадцать копеек, а посидеть приходили в "бар", как было написано на дверях этого заведения. Хозяйка бара ругалась, но не очень. Право посидеть получали только те, кто взял хотя бы одну кружку дорогого пива. Кроме того, посетители оставляли после себя пустую винную посуду, за которой внимательно следила грязная старуха в кружевном от пивных подтеков халате. Она, как хороший главнокомандующий, видела сразу все поле боя и очень точно определяла, где требуется ее помощь. С бесстрастным лицом шаркающей походкой она маневрировала между столиками, запуская руку именно туда, куда нужно, и именно тогда, когда там появлялась пустая посудина. Видно, не первый год она занималась этим пивным биатлоном, и не мешали ей уже ни старческая слепота, ни пьяная разболтанность суставов. Профессионализм сидел в каждой клетке ее прокопченного, проспиртованного тела, и даже потеряй она мозжечок, этот координатор всякой более или менее высокоорганизованной твари, то и тогда рука не подвела бы ее.

Зуев с Шуваловым сразу направились в бар. Выбрав столик поближе к окну, они взяли по две кружки дорогого пива, по бутерброду с фиолетовой селедкой и заняли свои места. С довольной миной, деловито, Шувалов достал из кармана захваченную в дорогу бутылку портвейна, залихватски сорвал с нее пробку и налил вино в матовый от ежесекундного пользования стакан.

— Ну что ж, Тулепово так Тулепово, — без радости и сожаления сказал он. — Слава богу, наше с тобой дело не требует каких-то особых условий. Портвейн, он и в Африке, и в Тулепове портвейн. — Шувалов выпил, налил Зуеву и подвинул ему стакан.

После того как друзья "поправились", они уселись на своих колченогих стульях поудобнее, оба распахнули пальто, и потекла беседа, неторопливая, как жизнь отшельника.

— Я бы не смог здесь жить, — сказал Зуев, поставив кружку на стол. — И пиво плохое — кислое.

— Да, — через минуту ответил Шувалов, — городишко дрянь. Что с того, что страна такая огромная? Везде одно и то же: грязь до колен да кислое пиво. Две недели можно поездом ехать, чтобы перебраться из одного Тулепова в другое.

— Да, — поддержал его Зуев, — дрянь городишко. И люди страшные какие-то. Понапяливали телогрейки. Тоже мне, национальный костюм. Не отличишь, где мужик, а где баба.

— Интересно, куда подевались хорошенькие пастушки и пастушки-очаровашки, — поддержал Шувалов друга. — Откуда взялись все эти люди? Вроде живут на природе, пьют молоко, едят хлеб, выращенный своими руками…

— Ну, о молоке — это ты загнул, — перебил его Зуев.

— Но по идее-то так, — ответил Шувалов. — Откуда эти бугаи с апоплексическими лицами и глазами убийц? Они же не здоровые, они опухшие.

— Вон та вроде ничего, — кивнул Зуев в сторону прилавка. — В ватных штанах которая. Плечи узкие, бедра толстые, и волосы ничего, грязноватые малость.

— Ты уже сбрендил, — приглядевшись к фигуре у прилавка, сказал Шувалов. — Это мужик.

В этот момент понравившаяся Зуеву фигура повернулась к друзьям лицом и выяснилось, что это действительно мужик.

— Фу, ну и рожа, — с отвращением сказал Зуев.

— Да они здесь все такие, — сказал Шувалов. — И бабы такие же. Лошади, а не бабы. С такими только вагоны с гирями разгружать.

— Ну, летом они, может, и ничего, — сказал Зуев, — без телогреек.

— Без телогреек, — вздохнул Шувалов. — Слушай, Саша, а ты-то почему женился? Ты что, без нее жить не мог? Или потому, что это у нас пока что не запрещено?

— Отстань, — отмахнулся Зуев. Он уже сильно захмелел, и эта попытка залезть к нему в душу напомнила о неприятностях, которые ожидали его дома.