Детектив и политика 1990 №5(9) - [17]

— У вас какие? — спросил я.

— У нас "Ява", а у вас?

— У нас "Лихерос" — остатки кабульских запасов. — Я достал вскрытую пачку.

— iEstas cigarros! iO madre mia! Можно взять одну? — спросил подошедший к нам комбат Абрамов.

— Пожалуйста, — ответил я. — Откуда вдруг испанский на подступах к Салангу?

— Как — откуда? — усмехнулся Абрамов. — С Кубы, вестимо! Там тоже пришлось отслужить. А тут двадцатый месяц пошел. Куба — самое светлое пятнышко в жизни. Семьдесят третий — семьдесят пятый… Золотое времечко! Тоже там купались?

— Не довелось, — ответил я. — Просидел как-то целый день в аэропорту: по усам текло, а в рот не попало.

— Гавана-мама! — Абрамов вкусно, глубоко затянулся. — Ладно, братцы, мне пора — надо объехать заставы.

— Батальон Абрамова, — Ан…енко махнул рукой ему вслед, — растянут на тридцать семь километров по маршруту: семнадцать сторожевых застав, не считая выносимых постов. Где-то все время что-то происходит.

Я сказал:

— Пока что здесь, на дороге — а она стратегическая, — не видать регулярных афганских войск. Дивизия уйдет на север через несколько недель. Кто же будет контролировать трассу?

— В этом вся проблема. — Ан…енко стряхнул кончиком указательного пальца прилипшие к усам крошки табака. — "Духи" на пушечный выстрел не подпускают к дороге "зеленых"[14].

— Попытаются ли повстанцы занять наши заставы, когда мы уйдем?

— Почем я знаю. — Ан…енко защемил зубами спичку. — Вообще-то им нет нужды в этом. Они вполне комфортабельно чувствуют себя в своих же кишлаках. Ведь все здешние банды состоят из местного мужского населения. Главари — тоже выходцы из здешних районов.

— Вы имеете в виду Басира? — спросил я.

— Да, — ответил Ан…енко, — и Басира, и Малагауса, и других. Недавно была встреча с Малагаусом. Когда я увидел его, попытался по афганскому обычаю коснуться своей правой щекой его правой щеки — в знак особого расположения. Но он меня остановил. Отвел в сторону от своей охраны и говорит: "Командор, не надо этого делать. Ты ведь подрываешь мой авторитет в глазах бойцов. Мы с тобой живем как соседи — ты у себя на заставе, я — в родном кишлаке. Но никаких сделок у нас с тобой нет". Так и сказал. Гордые, бестии…

По дороге промчался БТР, злобно обрызгав нас с ног до головы грязью.

— Мерзавец! — зло шепнул Ан…енко, смахнув брызги с бушлата. — Раскатались, понимаешь…

— Что из себя представляет Басир? — спросил я и отошел на обочину: подпрыгивая на колдобинах, на нас мчал КамАЗ с пустым кузовом.

— Мудрый мужик этот Басир. — Ан…енко улыбнулся одним уголком рта. — Народ местный любит его, уважает. И, конечно, боится. На нем всегда американская военная куртка, черные солнечные очки. Про Союз знает все. Как-То меня спросил: "Командор, как дела в Армении?"

— Я могу с ним встретиться?

— Исключено. Он общается лишь с теми, кого уже проверил и кому доверяет, — с комбатом Абрамовым и мною. Я, когда иду на переговоры с ним, не имею права взять с собой даже нового переводчика. Незнакомое лицо сразу же его насторожит, он просто-напросто не явится.

— И все-таки спросите его — вдруг согласится? Скажите Басиру, что мне приходилось встречаться не только с полевыми командирами повстанцев, но и с Гейлани[15].

— Вы — с Гейлани?! — Ан…енко от удивления прищурил глаза и слегка присел. Сигаретка его потухла.

VIII

…Сквозь затянутое грязными облаками небо сочился на землю серый свет. Люди обходили принарядившиеся магазины, покупали друг другу подарки, возвращались домой с покупками, обернутыми в пеструю хрусткую бумагу. По вечерам в окнах зажигались елочные огни. В воздухе пахло скорым Рождеством.

Повсюду слышался детский смех и мягкий перезвон бокалов в ресторанах. Музыка предпраздничных дней, которые порой веселее, чем сам праздник, захватила Англию, в такт ей плескалось море в портах, двигались, чуть пританцовывая, прохожие.

В один из таких дней прибыл в Лондон повидать свою семью на Рождество Христово лидер Национального исламского фронта Афганистана Саид Ахмад Гейлани.

Фронт был создан в 1978 году. Его штаб-квартира расположилась в Пешаваре, а филиалы партии — в Кветте, Мирамшахе, Чамане и Парачинаре. В состав руководящих органов партии вошло несколько комитетов: военный, по вербовке новых членов, контрразведки, по делам беженцев, культуры, связи и финансовый.

Еще в 78-м НИФА провозгласил своими целями священную войну против "неверных" и иностранной агрессии, свержение существующего режима, установление республиканской системы на основе "ислама и национализма".

Фронт известен прочными связями с бывшим королем Афганистана Захир Шахом.

Особенно крепки позиции партии в афганских провинциях Кабул, Нангархар, Пактия и Пактика. До недавнего времени НИФА насчитывал 75 отрядов и групп на территории Афганистана. Общая численность — две тысячи семьсот хорошо вооруженных бойцов.

Сам Гейлани — он имеет высший духовный титул Пир" — родился в 1931 году в семье потомственных хазратов-накибов. В юности получил солидное образование, овладел четырьмя языками. Могущество его основано не только на религиозном авторитете или мощных вооруженных силах, но также и на внушительных финансовых средствах, которыми располагает семья.