Детдом - [38]
– Не знаю, Светка, – Анжелика покачала головой. – Я не думала об этом специально…
– Никто не думал, – Света как-то по-лошадиному дернула шеей. – Специально, я бы сказала, не думал… Ну да ладно… А последний из них, Дмитрий?
– Отец Дмитрия был наркоманом, и мать отказалась от него еще в роддоме. Сказала, что ей не нужен ребенок от урода. Интересно, чем она думала на девять месяцев раньше…
– Известно, чем! – фыркнула Света.
– Ну а все-таки, что ты решила? Мне же нужно дать какой-то ответ этому вежливому биороботу Владимиру, да и Аркадий, когда выйдет из психиатрической больницы, скорее всего позвонит мне… Я им искренне сочувствую, но ничем помочь не могу. Сама понимаешь, что менеджер из меня – менее, чем никакой. Отрицательная величина в менеджменте. Тем более, что что-то такое у них там уже имеется…
– Я имела счастье видеть обеих, – заметила Света. – Одна – старорежимного вида дама с фиолетовыми кудрями и белым накрахмаленным кружевным воротником, похожа на сушеную воблу, зовут – Анна Сергеевна Милорадович. Вторая – этакий пожилой розовый поросеночек, из бывших профсоюзных активистов. Вместе смотрятся как умеренно злая карикатура на наше советское прошлое. Ну, а их подшефные биороботы, стало быть, из Азимовского будущего…
– Прелестное сочетание! – воскликнула Анжелика. – Прошлое и будущее. Здесь и сейчас наличная материальная субстанция отсутствует. Кстати, именно такое, бесплотное, впечатление они и производят. Интересно, как выглядит их личная жизнь? И еще кстати… Твоя Настя совершенно неожиданно для меня предложила им, точнее Владимиру, покровительствовать. В смысле художественного оформления, как я поняла. Так что, если и ты за это возьмешься, то выйдет что-то вроде семейного подряда…
– Слушай, я как раз хотела тебе сказать…С Настькой беда совсем!
– Что случилось?! – встревожилась Анжелика.
– Мне ее агентша звонила, и еще директор бюро, просили повлиять… А я что могу? Девке скоро тридцатник стукнет!
– Если я правильно помню, Насте – двадцать шесть лет, – сказала Анжелика. – Но что именно с ней происходит?
– Да ничего, в том-то и дело! Лежит себе на диване, смотрит журналы, телевизор, чай пьет. И все время улыбается, как идиотка!
– А говорит-то что?
– Ты что, Анджа, Настьку не знаешь? Она же никогда ничего про себя не говорила и не скажет!
– Ладно. Тогда что она рисует?
Света задумалась.
– По работе – ничего, в этом и проблема, – наконец, сказала она. – А вообще я видела у нее на столе листки… Наверное, это амурчики. Такие толстые летающие младенцы, обвитые виноградными или кленовыми, или еще какими-то листьями… Анджа! Черт побери все на свете! Неужели… неужели ты думаешь, что Настька беременна?!!
– Ну, или беременна, или влюбилась, другого объяснения я не вижу, – пожала плечами Анжелика.
– Но я не понимаю – как?! Она же, кроме работы, никуда не ходит, никого не видит, ни с кем не встречается. Как и когда она могла… ну, если не влюбиться, то хоть переспать с кем-нибудь?
– Мало ли. Сама говоришь – взрослая девушка, за всем не уследишь…
– Ладно! Если так, то это… Это же здорово, Анджа! Только я вот о чем подумала: если она просто влюбилась, то он, этот ее объект… он же может и не догадываться… Настька-то просто лежит себе на диване и балдеет, что с нее, дуры, возьмешь, но надо же…
– Но тебе-то конкретных внуков хочется? – догадливо усмехнулась Анжелика. – Знаешь, мне почему-то кажется, что Настена, если захочет, вполне сумеет свой объект соблазнить…
– Ну, вообще-то учитывая ее прошлое, конечно, но… Я все-таки волнуюсь: вдруг у нее вся сексуальность в орнаменты сублимировалась?
– Не волнуйся, – утешила подругу Анжелика. – Не вся. Не так давно Настена прямо говорила нам с Антониной, что хочет ребенка… А если желаешь что-то узнать доподлинно, так позвони или сходи к Израэлю Наумовичу, – посоветовала она. – Если кому-то что-то про Настену и известно, так это ему.
Весьма пожилой ювелир Израэль Наумович Зоннершайн был вторым из четырех мужей Светы и единственным, по жизни, конфидентом Анастасии. Именно его фамилию она выбрала при получении паспорта и носила ее гордо и сознательно.
– Да, пожалуй, ты права, – подумав, кивнула Света. – Если кто-то и знает, то – Израэль. Я к нему съезжу. Все равно давно обещалась навестить…
– Послушай, Светка, каждый раз собираюсь тебя спросить, и все забываю: родная мать Насти… Она вообще жива?
– Померла года четыре назад, – невозмутимо сообщила Света. – То ли от передозировки, то ли просто сердце не выдержало. Сколько ж можно…
– А Настя… она знает?…
– Знает, знает, – оживилась Света. – Тут такая хохма вышла, я разве тебе не рассказывала? Обычно кому рассказываю, не верят. Только с Настькой такое и может… В общем, ей позвонил Роман, Настькин отец, ему кто-то из тусовки передал про смерть первой жены, ну он и решил дочери сообщить. Сам был уже никакой, в зюзю, и сказал, что на похороны не пойдет, но она может… Настька пришла ко мне советоваться: идти или не идти? Я помозговала в одну сторону, в другую, потом решила, что как бы ни было – лучше все-таки пойти, проводить, так сказать, мать в последний путь. Мало ли как потом обернется, а уже не переиграешь… Так Настьке и сказала. Она пожала плечами и согласилась. В назначенный день купила лиловые гвоздики, пришла: губки бантиком, платье темно-синее, черный цвет, как ты знаешь, она не любит. Никого, естественно, не узнает, да и мать толком даже в лицо не помнит. Но – настроилась, сделала печальную морду (обстановка все-таки соответствует), прошла в зал, попрощалась честь-честью с покойницей, всплакнула даже, вытерла глаза эксклюзивным платочком собственного дизайна, и тихо ушла…
Повесть Екатерины Мурашовой «Класс коррекции» сильно выделяется в общем потоке современной отечественной подростковой литературы. Тема детей — отбросов общества, зачастую умственно неполноценных, инвалидов, социально запущенных, слишком неудобна и некрасива, трудно решиться говорить об этом. Но у автора получается жизнелюбивое, оптимистическое произведение там, где, кажется, ни о каком оптимизме и речи быть не может.Мурашова не развлекает читателя, не заигрывает с ним. Она призывает читающего подростка к совместной душевной и нравственной работе, помогает через соучастие, сочувствие героям книги осознать себя как человека, личность, гражданина.
Это история об отважном русском купце-путешественнике XV века Афанасии Никитине и его путешествии в Индию.
Эта повесть — о столкновении интересов двух подростковых компаний — благополучных питерских гимназистов и пригородных беспризорников. Время действия — 90-е годы XX века. И хотя воссозданная в повести жизнь прагматична, а порой и жестока, в ней нет безысходности, а есть место и родительской любви, и заботе о слабых и привязанности к ним, и чистейшей влюблённости, жертвенности и благородству. Читаешь повесть, глядишь на героев, и как короста слезает, а под ней оказывается живая, «маленькая пушистая душа».
Екатерина Мурашова – известный семейный и возрастной психолог. Помимо своей основной, консультационной, практики, она пишет научно-популярные книги для родителей о детстве, взрослении и воспитании, а также ведет свой блог в Интернете. В своих работах она рассказывает о людях, которые каждый день приходят к ней за советом. Вслушиваясь в их рассказы, всматриваясь в их истории, автор этой книги снова и снова приходит к выводу, что не существует готовых рецептов для всех, есть только одно уникальное решение для каждой семьи и – простое человеческое понимание для каждого из нас.
Новый роман от автора бестселлеров «Волкодав», «Валькирия», «Кудеяр», «Те же и Скунс» Марии Семёновой и обладателя премии «Заветная мечта» Екатерины Мурашовой!Под воздействием могущественной, непреодолимой силы Кольский полуостров неожиданно становится точкой притяжения для совершенно различных людей. Повинуясь внезапному импульсу, сюда устремляется группа физиков из Питера, европейцы-уфологи, прослышавшие о загадочных явлениях в северных широтах, гринписовцы, обеспокоенные экологической ситуацией в этом районе, и другие, зачастую довольно странные личности.
Мир меняется вместе с главными своими координатами – материальным и медийным пространством. Неизменной остается только человеческая природа.Семейный психолог Екатерина Мурашова вот уже более двадцати лет ведет прием в обычной районной поликлинике Санкт-Петербурга. В этой книге она продолжает делиться непридуманными историями из своей практики. Проблемы, с которыми к ней приходят люди, выглядят порой нерешаемыми. Чтобы им помочь, надо разобраться в целом калейдоскопе обстоятельств самого разного свойства.И очень часто ей на помощь приходит, помимо профессионального, ее собственный человеческий опыт.
Фрида получает необычное наследство после кончины бабули — должность ректора в Академии ведьм и колдунов. Когда-то Фрида была грозой академии и устраивала неприятности всем, кто окажется в радиусе поражения. Она и сама бы рада избавиться от наследства, да нельзя. Откажется — навсегда лишится магии. А в Академии сущее веселье. Педагог по зельям — первая любовь, колдун, который вытер о Фриду ноги. Попечитель и главный ревизор — бывший муж. А красавчик заместитель явно мечтает о должности Фриды и сделает всё, чтобы сжить нового ректора со свету.
Ольга Арнольд — современная российская писательница, психолог. Ее книга рассказывает о наполненном приключениями лете в дельфинарии на берегу Черного моря. Опасности, страстная любовь и верная дружба… Все было в тот год для работавших в дельфинарии особенным.
Бойтесь своих желаний, ибо они могут сбыться! Когда богач, красавец и мечта всех девушек Гоша Барковский предложил ничем не примечательной студентке Рите Тарасовой стать его подругой, ей следовало бежать от него со всех ног. Тогда она не поехала бы на дачу Барковских, не стала бы жертвой преступления, совершенного отцом Гоши, не потеряла бы счастье, семью и сам смысл существования… Монстры Барковские превратили жизнь девушки в череду сплошных бед – персональный фильм ужасов, и ей надо любой ценой остановить его…
Его ледяные глаза пленили моё сердце. А один танец переплел наши судьбы. Бал дебютантов должен был стать для меня дорогой к признанию, а стал тернистой и опасной тропинкой к мужчине, в чьих глазах лёд сменяется пламенем. Но как пройти этот путь, сохранить любовь и не потерять себя, когда между нами преграды длиною в жизнь?
Лина Томашевская приезжает на отдых в санаторий имени Ленина и словно попадает на машине времени в прошлое. Вскоре она становится свидетелем странной смерти московского журналиста и начинает понимать, что это тихое, на первый взгляд, место хранит страшные тайны. В девяностые здесь работала подпольная сауна «Черная роза», в которой бесследно исчезали юные девушки.Лина и ее верный приятель Башмачков начинают опасное расследование, нити которого тянутся в столицу.Все герои книги вымышленные, все совпадения случайны.Содержит нецензурную брань.
Пираты… Одно это слово леденит кровь, заставляет учащенно биться сердце. Жестокие, коварные, алчные, они умеют так же сильно любить, как и ненавидеть. В центре романа — романтическая история любви дочери пирата красавицы Квинтины Тийч и бесстрашного капитана Джереда Камерона…
Второй роман любовно-авантюрной трилогии «Анжелика и Кай». Читатель попадает в обыкновенно-экзотическую коммунальную квартиру на Лиговском проспекте в центре Петербурга. Инвалид-афганец Семен, шизофреник Аркадий, работающий в детском доме, пьющая семья Кривцовых, портниха-надомница и мать-одиночка Наталья, рыночная торговка Дашка – все это соседи Анжелики, и у каждого из них – своя история. И еще: именно в этой квартире накануне установления Ленинградской блокады Лев Шеин спрятал эвакуированные из Могилевского обкома партии сокровища.
Первый роман любовно-авантюрной трилогии «Анжелика и Кай». В центре – судьба Кешки-Кая, мальчика-сироты, одичавшего на севере нашей страны в результате стечения трагических обстоятельств. В разгар перестройки почти не умеющий разговаривать Кешка попадает в Петербург, пытается выжить и оказывается в самых разных местах – то среди бандитов, то среди живущих в сквоте художников… В его судьбе принимают участие Анжелика и ее подруги – женщины с детьми, также пытающиеся выжить и сохранить себя в меняющихся обстоятельствах.