Фрудж, метрах в ста от них, повернулся и стал всматриваться в разрушенные здания, отыскивая источник звука. Эдео припал к земле среди обломков.
— Тихо. Он нас заметит.
— Ну и что? Он ведь не из муниципалитета. Хейрон, рассердившись на себя за то, что вскрикнул от испуга, словно маленький ребенок, снова просунул руку сквозь прутья решетки и стал шарить в поисках мяча — или грызуна. Играть можно и с тем, и с другим.
Фрудж внимательно разглядывал заброшенные строения. Он явно задумал какую-то гнусность, подумал Эдео. Одну руку Фрудж сунул в карман, другой прижал к груди мешок.
— Черт! У него пистолет.
— Пистолет? — Хейрон поднял голову, не вынимая руки из водостока.
— Идет сюда.
Рука Хейрона что-то нащупала, и он сжал пальцы.
— Эй, я нашел мяч!
Он попытался вытащить руку — кулак не проходил между прутьями. В темноте послышался какой-то чирикающий звук.
Фрудж постепенно приближался, но все еще был далеко. Хейрон не сомневался, что среди этих развалин рядом с космопортом они с Эдео без труда убегут от низенького и толстого человечка. Маленькие и юркие, они знали здесь мною укромных местечек — несмотря на запрет родителей играть в старой заброшенной зоне времен Первой высадки.
Эдео заворожен но смотрел на пистолет Фруджа. Он никогда не видел оружия — оно ведь под запретом. Зачем Фруджу пистолет? А впрочем, тут все понятно. Он ювелир, и оружие ему нужно для защиты.
Хейрон, в очередной раз упершись кулаком в прутья, убедился, что ему не просунуть руку с мячом через решетку. Он уставился в водосток. Дурацкий мячик. Эдео выбрал самый большой из всех, которые росли на мячиковом дереве.
— Кто там? — крикнул Фрудж. — У меня пистолет! — Он взмахнул оружием. — Не приближайтесь.
— Чего это он так вопит? — удивился Хейрон.
— Боится, — ответил Эдео. — Надо смываться. Вдруг он примет нас за грабителей?
— Без мяча я не уйду.
— Достанем другой.
— Ага, только вечером!
Мячиковое дерево росло в саду мистера Хэфея. Все созревшие мячи он бросал в мусоросжигательную печь, хотя мог бы раздавать детям. Ни за что не давал, даже если они очень просили. Приходилось в темноте карабкаться сначала на забор, а потом на дерево.
— Пошли. — Эдео сполз с кучи камней.
— Да ну тебя!
Хейрон просунул между прутьями другую руку и схватил мяч. Потом разжал пальцы и протолкнул мяч через решетку.
— Достал.
Эдео выглянул из-за камней. Фрудж бежал к ним.
— Идем же!
В небе загромыхало, и мальчиков обдало волной тепла. Грузовой корабль взмыл в небо, изрыгая оранжевое пламя. Друзья остановились, наблюдая за полетом ракеты.
Собственно, ради этого они сюда и пришли, но потом отвлеклись.
— Ух ты!
Эдео на мгновение забыл о Фрудже. Корабль направлялся к орбитальной станции, к которой также причаливали большие сплайновые суда. У Эдео не укладывалось в голове, что сплайновый корабль может быть в сотни раз больше примитивных ракет, взлетавших из космопорта.
Когда в конце концов ракета превратилась в маленькое красное пятнышко, они вспомнили о Фрудже. Ювелир исчез — наверное, его напугал рев двигателей.
— Что это? — спросил Эдео.
В том месте, где стоял Фрудж, поблескивал на солнце какой-то предмет.
Друзья побежали наперегонки, и Хейрон на мгновение опередил Эдео. Он поднял с земли блестящий предмет и тут же выронил, словно это была змея. Эдео резко затормозил, и его протянутая рука замерла в воздухе. Вид и форма предмета не оставляли сомнений в том, что это такое, но размеры… Мальчики переглянулись. Затем Эдео нагнулся и поднял его.
— Улиточный камень…
Не прошло и пяти минут после обеда, а Хейрон уже стоял у двери дома Эдео.
— Взял?
Мама Эдео болтала по видеофону с подругами — шесть голов на экране и все повязаны почти одинаковыми клетчатыми платками. Отчим валялся на диване, потягивая пиво из семян кольцевика. Только старший брат Эдео Гремон удивленно вскинул бровь.
— Что взял?
— Ничего, — в один голос ответили Эдео и Хейрон.
— Ага. — Гремон встал из-за стола, перекрывая выход из кухни.
Улиточный камень лежал в заднем кармане штанов Эдео. Обыска не избежать, и тогда — прощай, сокровище.
Эдео вздохнул, как будто примиряясь с неизбежным, а потом выбил тарелку с едой из рук Гремона. Пока брат пытался поймать тарелку, Эдео скользнул под стол. Они с Хейроном были уже у двери на противопожарную лестницу, когда сила тяжести наконец победила, и тарелка Гремона упала на пол, разлетевшись на мелкие кусочки.
Мальчишки улыбнулись друг другу. Эдео знал, что расплата неминуема, но оно того стоило.
— Взял? — переспросил Хейорн.
— Да! — кивнул Эдео.
Они не стали выходить во внутренний двор, а спустились ниже и забились в щель между ящиками под последним лестничным пролетом. Хейрон включил фонарик, а Эдео достал улиточный камень.
Холодный и тяжелый, он на ощупь напоминал обычный камень. Однако выглядел совсем иначе. Он мерцал оранжевым светом, расщепляя луч фонаря на разноцветные полосы, словно призма. Эдео повернул руку, и радуга заплясала на стене.
— Если ночью класть его под матрас, пенис станет длиннее, — сказал Хейрон.
— Глупости! — отмахнулся Эдео, хотя, по правде говоря, сам не был ни в чем уверен.
Какие только чудеса не приписывали улиточным камням: они приводят в движение ракеты, активизируют холодный ядерный синтез, лечат простуду. С другой стороны, зачем тогда правительству объявлять их своей собственностью?
