Десять сигм и другие невероятные истории - [84]

Все распоряжались его жизнью — Джон Первичный, профессор Уилсон, стая диких зверей. Он бежал и бежал, не имея перед собой никакой цели. Хватит. Пришла пора вернуть то, что у него украли.

Заря медленно окрашивала деревья розовым светом. Мать открыла заднюю дверь дома и вышла во двор с корзиной. Джон смотрел, как она открывает курятники собирает яйца. Даже с такого расстояния он сразу же узнал мать.

Умом он понимал, что это не она, но глаза убеждали его в обратном. Вот что главное.

По дороге в сарай отец поцеловал мать в щеку. На нем были грубые ботинки на толстой подошве, комбинезон и кепка «Джон Дир». Он вошел в сарай, завел трактор и поехал в поле. Джон знал, что через час отец вернется к завтраку. Бекон, яйца, тосты и, конечно, кофе.

Это его родители. Его ферма. Все точно так же, как в родном мире. И больше ему ничего не нужно.

В комнате Джона зажегся свет. Джон Рейберн проснулся. Скоро он выйдет из дома, чтобы заняться повседневными делами. Джон подождал, пока его двойник скроется в сарае, а затем помчался через тыквенное поле к задней двери. Она оказалась запертой, но Джон знал, что дверь откроется, если ее хорошенько подергать.

Он обхватил ладонью дверную ручку, прислушался к доносившимся из сарая звукам и энергично потряс дверь. Она не поддалась. Джон подождал несколько секунд, затем еще раз подергал, и дверь открылась, громко заскрипев. Джон проскользнул внутрь и спрятался в проходе между двумя рядами тюков сена.

— Стэн, дружище. Как ты сегодня?

Голос доносился из стойла. Этот Джон — он начинал отождествлять его с Джоном Вторичным — давал корм коню.

— Вот тебе яблоко. Овса хочешь?

Джон прокрался между тюками сена до того места, откуда он мог видеть лицо Джона Вторичного в другом конце сарая.

Стэн заржал, ткнулся мордой в лицо Джона Вторичного, провел языком по его лбу.

— Перестань, — с улыбкой сказал Вторичный. Потом он повернулся к овцам, и Джон воспользовался этим, обогнув тюки сена и спрятавшись за початкосрывателем.

Сидя в кленовой роще, он кое-что понял, и первоначальный план пришлось изменить. Джон не умел лгать. Не умел красиво говорить. Он не мог проделать то, что проделал с ним Джон Первичный — уговорить парня воспользоваться прибором. Нужно действовать иначе. Придется применить силу — другого способа он не видел.

Джон снял лопату, висевшую на столбе рядом с початкосрывателем. Это была короткая лопата с плоским штыком. По его прикидкам от одного удара по голове Вторичный должен отключиться. Тогда Джон повесит прибор ему на грудь, увеличит счетчик вселенных на единицу и нажмет на рычажок черенком лопаты. Половина лопаты отправится в другой мир, но это не страшно. Потом Джон закончит кормить скотину и пойдет домой завтракать. Никто ничего не узнает.

Не обращая внимания на подступившую к горлу тошноту, Джон взял в руки лопату и стал подкрадываться к Вторичному.

Вероятно, двойника спугнула его тень.

— Папа? — окликнул он и обернулся. — Господи!

Двойник отпрянул от занесенной над ним лопаты, потом перевел взгляд с нее на Джона. Удивление на его лице сменилось страхом.

Джон так и застыл с поднятыми руками. Вторичный прислонился к загону для овец, выставив вперед одну руку; вторая…

У него была только одна рука.

Приступ тошноты заставил Джона выронить лопату. Она с грохотом покатилась по деревянному полу сарая и остановилась у ног Вторичного.

— Что я делаю? — простонал Джон.

Желудок выворачивало наизнанку, но там была только зеленоватая желчь. От ее запаха Джона снова вырвало.

Он ничем не лучше Джона Первичного. Он недостоин жизни.

Пошатываясь, Джон побрел к задней двери амбара.

— Постой!

Он побежал через поле. Ноги за что-то зацепились, и он упал. Потом высвободился и снова помчался к лесу.

— Постой. Не убегай!

Джон обернулся и увидел, что за ним бежит его двойник, тяжело дыша и размахивая одной рукой — правой. Футах в двадцати от Джона он притормозил, потом остановился и протянул руку.

— Ты — это я, — оказал он. — Только с двумя руками.

Джон кивнул. Говорить не было сил — он задыхался от бега, тошнота не отступала. При виде парня, которого он собирался оглушить ударом по голове, на глаза наворачивались слезы.

— Разве такое возможно?

— Я твой двойник, — с трудом выговорил Джон. Вторичный кивнул.

— Только у тебя обе руки на месте!

— Точно, я не терял руку. — Джон покачал головой. — Как это случилось?

— Вилы. — Вторичный поморщился. — Я помогал отцу на чердаке сарая. Оступился, упал. Вилы проткнули руку, разорвали бицепс…

— Помню. — В двенадцать лет Джон свалился с чердака, когда они с отцом загружали туда сено. Он думал, что справится с тюком, но силенок оказалось маловато. Он грохнулся с чердака во двор, выронив вилы, которые воткнулись в землю рядом с ним, оцарапав плечо. Отец застыл от ужаса, потом пришел в ярость. Выволочка, устроенная матерью, была куда хуже царапины. — Я всего лишь поранил плечо.

Джон Вторичный рассмеялся.

— В одном мире а теряю руку, а в другом отделываюсь ссадиной. Ничего себе, а?

Почему он смеется? Неужели не догадывается, что Джон собирался украсть его жизнь?

— Да уж.

— Может, зайдешь, и мы позавтракаем?

Джон удивленно смотрел на двойника, не веря своим ушам.