Десять причин для любви - [10]

Однако потом пойдут вопросы. Люди будут просить его описать их истории. А это будет бесконечно нудно.

Ему нравилось, что у него есть тайна. О его писательстве не знала даже семья. И если даже их интересовало, откуда берутся у него деньги, вопросов они не задавали. Гарри, наверное, считал, что он получает пособие от матери, а к завтраку является каждый день из экономии.

Кроме того, Гарри не нравились его книжки. Он переводил их на русский. (И получал за это бешеные деньги, наверное, больше, чем он, Себастьян, за написание их оригиналов по-английски). Но он их не любил. Считал глупостью и часто заявлял об этом вслух. А Себастьяну не хватало духу сообщить ему, что автор «Сары Горли» — на самом деле он — его кузен.

Гарри почувствует себя очень неловко.

Себастьян пил чай и наблюдал, как Эдвард читает газету. Если наклониться вперед, он сможет прочесть обращенную к нему страницу. Его зрение всегда было необычайно острым Но видимо, все же недостаточно. Шрифт лондонской «Таймс» был слишком мелким. Тем не менее, он попытался прочесть, по крайней мере, заголовки.

Эдвард положил газету и внимательно посмотрел на него:

— Тебе скучно?

Себ допил чай.

— О, ужасно! А тебе?

— Как сказать… И вообще, я не могу читать газету, когда ты на меня глазеешь.

— Я так тебя отвлекаю? — улыбнулся Себ. — Отлично.

Эдвард покачал головой и протянул ему газету:

— Хочешь почитать?

— Ни в коем случае! Прошлым вечером я попался лорду Ворту, и он заговорил меня. Все толковал о новых таможенных пошлинах. Теперь еще и читать об этом будет так же приятно, как грызть ногти на ногах.

Эдвард изумленно уставился на него:

— Твое воображение на грани фантастических ужасов.

— Только на грани? — пробормотал Себ.

— Я старался быть вежливым.

— Ради меня ты можешь не стараться.

— Видимо, так.

Себ выдержал паузу, и когда Эдвард решил, что разговор окончен, произнес:

— Ты стареешь и становишься скучным, Щен.

Эдвард выгнул вопросительно бровь:

— А каким тогда считать тебя?

— Древним. Но интересным, — с ухмылкой ответил Себастьян. Толи подействовал чай, то ли поддразнивание кузена, но он начал чувствовать себя лучше. Голова все еще болела, но по крайней мере можно было не опасаться, что его вывернет на ковер. — Ты собираешься посетить сегодня прием у леди Троубридж?

— Это в Хэмпстеде? — осведомился Эдвард.

Себ кивнул и налил себе еще чаю.

— Наверное. Ничего лучшего у меня не предвидится. А ты?

— Кажется, — у меня свидание с прелестной леди Селларс. На пустоши.

— На пустоши?

— Я всегда любил дикие заросли, — пробормотал Себастьян. — Мне только нужно придумать, как протащить на прием одеяло так, чтобы этого никто не заметил.

— Кажется, ты предпочитаешь заросли с комфортом?

— Мне нравятся свежий воздух и приключение. А без ссадин от сучков и травы я с удовольствием обойдусь.

— Что ж, если кто-то и сумеет такое устроить, так это только ты, — произнес Эдвард, вставая из-за стола.

Себ поднял на него глаза, удивленный и, пожалуй, несколько разочарованный.

— Куда ты собрался?

— У меня назначена встреча с Хоби.

— А-а. — Тогда его нельзя было задерживать. Разочаровывать Хоби было никак невозможно. Всем известны особые отношения между джентльменом и изготовителем его сапог.

— Ты будешь здесь, когда я вернусь? — спросил Эдвард от двери. — Или намерен отправиться домой?

— Наверное, останусь, — откликнулся Себастьян, делая последний глоток чая и вновь откидываясь на диван. Был всего-навсего полдень, и ему еще не надо было торопиться домой, чтобы подготовиться к вечеру с леди Троубридж и леди Селларс. До этого оставалось еще несколько часов.

Эдвард кивнул ему и отбыл. Себастьян закрыл глаза и попытался уснуть, но через десять минут поднялся и схватил газету.

Очень трудно засыпать в одиночестве.

Глава 3

Тем же вечером.

Позднее

Не может она выйти за него замуж. О Господи! Ну не может, и все.

Аннабел метнулась в полутемный коридор, не обращая внимания на то, куда он ведет. Она пыталась исполнить свой долг. Пыталась вести себя как подобает. Но сейчас ее просто мутило, желудок рвался к горлу, и вообще ей был необходим свежий воздух.

Бабушка настояла, чтобы они явились на ежегодный прием к леди Троубридж, и Аннабел, после того как Луиза объяснила, что это будет за городом, немного в сторону Хэмпстеда, даже обрадовалась такой возможности хоть на время отдалиться от Лондона. Вокруг дома был разбит великолепный сад, переходящий напрямую в знаменитую Хэмпстед-Хит. И, если позволит погода, хозяйка дома прикажет зажечь факелы, так что гости смогут перейти на воздух.

Но прежде чем Аннабел смогла познакомиться с чем-то, кроме бального зала, ее обнаружил лорд Ньюбери. Она присела в книксене и улыбнулась, старательно притворяясь, что польщена его вниманием. Она протанцевала с ним… дважды… не говоря ни слова, когда он наступал ей на ноги. Смолчала и тогда, когда его рука передвинулась ей на ягодицы.

Выпила с ним лимонада в уголке бального зала, пытаясь завязать с ним разговор, надеясь и молясь, что его заинтересует что-нибудь еще — что угодно! — кроме ее груди.

Но затем он каким-то образом ухитрился вытеснить ее в коридор. Аннабел даже не поняла, как он это проделал. Сказал что-то насчет приятеля и послания, которое нужно срочно передать… а потом загнал ее в темный угол и прижал к стене.