Десять маленьких вдохов - [82]

– И откуда же у вас появилась эта замечательная идея?

– Потому что ты скрепила свои эмоции и боль так плотно, что нам, возможно, понадобится динамит, чтобы сквозь них прорваться, – пошутил он. – В смысле, посмотри на себя. Ты – тренированный боец. Ты, скорее всего, можешь научить уму-разуму моих сыновей. На самом деле, я, может, тебя скоро приглашу на ужин, чтобы ты выбила из них всю дурь.

Я закатила глаза от слов доктора-шарлатана, которому чужды условности.

– Не стала бы я заходить так далеко.

– Я стал бы. Ты собрала все эмоции от произошедшей трагедии и превратила их в один чертовски крепкий защитный механизм. – Его голос стал более мягким. – Но все защитные механизмы можно разбить. Думаю, ты уже об этом знаешь.

– Трент…

Его имя само слетело с языка.

Он кивнул.

– Сегодня мы не будем говорить о случившемся.

Мои плечи резко опустились от такой новости. Обычно доктор Штейнер только об этом и хотел говорить. Я ждала, пока он поудобнее усядется в своем кресле.

– Мы поговорим о том, как справляться со стрессом. О каждом способе, которым человек пытается себе помочь. Хорошем, плохом, злом…

Доктор Штейнер перечислил длинный список механизмов, загибая палец всякий раз, когда называл какой-то из них.

– Наркотики, алкоголь, секс, анорексия, насилие… – Я сидела и слушала, думая, к чему он клонит. – Навязчивая идея о «спасении» или «исправлении» того, что сломано.

Я знала, о ком он говорит.

Я была механизмом для Трента.

– Создается ощущение, что в какой-то момент все эти механизмы помогают, но в конце концов из-за них ты становишься слабым и уязвимым. Это нездоровые механизмы. Нерациональные. Ни один человек не может жить здоровой, полной жизнью, когда у него на прикроватной тумбочке разложены дорожки кокаина. Понимаешь?

Я кивнула. Я не подходила Тренту. Вот что пытается донести до меня доктор Штейнер. Поэтому Трент и попрощался. Рана внутри все еще кровоточила, но я не заталкивала боль от нее подальше. Я бросила этим заниматься. В этом не было смысла. Доктор Штейнер вытащит все оттуда, этого невозможно избежать, как не объехать тушу буйвола, размазанную по шоссе.

– Хорошо. А теперь, Кейси, нам нужно найти механизм, который поможет тебе. Кикбоксинг им не является. Да, он помогает тебе направлять ярость в нужное русло. Но давай найдем способ, который поможет погасить эту ярость совсем. Я хочу, чтобы ты подумала об этом вместе со мной. Как ты думаешь, что является здоровым механизмом?

– Если бы я знала, я бы его использовала, разве нет?

В ответ он закатил глаза. Профессионал закатил глаза.

– Давай, ты – умная девочка. Вспомни обо всем, что слышала. Что предлагали другие люди. Я помогу тебе начать. Первый механизм – это говорить с другими о своей травме.

Настал мой черед закатывать глаза.

Доктор Штейнер небрежно отмахнулся.

– Знаю, знаю. Поверь мне, ты ясно дала мне это понять. Но разговор о своей боли и то, что ты поделилась бы ею с другим человеком, – это один из самых сильных механизмов. Он помогает выпустить боль, а не сдерживать ее до тех пор, пока ты не взорвешься. Другие методы включают в себя живопись, чтение, установку каких-то целей, ведение дневника, где бы ты записывала свои чувства.

Хм. Вести дневник я смогла бы. Это все-таки очень личное.

– Йога – это тоже хорошо. Она помогает очистить разум, сконцентрироваться на дыхании.

Дыхание.

– Десять маленьких вдохов, – пробормотала я скорее для себя и почувствовала, как губы кривятся от иронии.

– Что это такое?

Доктор Штейнер придвинулся ближе, пальцем поправив на носу свои окуляры.

Я покачала головой.

– Да так, ничего. Так мама говорила. Сделай десять маленьких вдохов.

– Когда она это говорила?

– Когда я грустила, была расстроена или нервничала.

Доктор Штейнер потер пальцами подбородок.

– Понимаю, а говорила она что-нибудь еще? Ты помнишь?

Я усмехнулась. Конечно, я помню. Эти слова намертво отпечатались у меня в голове.

– Она бы сказала: «Просто дыши, Кейси. Десять маленьких вдохов. Ухватись за них. Почувствуй их. Полюби их».

Последовала длительная пауза.

– И как ты думаешь, что она имела в виду?

Я раздраженно нахмурилась.

– Она говорила мне дышать.

– Хмм. – Он катал ручку по поверхности стола, словно глубоко задумался. – И как бы помогли десять маленьких вдохов? Почему маленьких? Почему не глубоких?

Я ударила руками по столу.

– Это то, о чем и я всегда ее спрашивала. Теперь вы понимаете.

Но он не понимал. Судя по легкой усмешке, он понимал нечто иное. Нечто, чего не понимала я.

– Думаешь, это важно, маленькие они или глубокие?

Я нахмурилась. Такие игры мне не нравились.

– А как вы думаете, что она под этим имела в виду?

– А ты как думаешь, что она имела в виду?

Я хотела снова двинуть доктору Штейнеру по губам. Правда, правда хотела его еще раз ударить.

* * *

«Просто дыши, Кейси. Десять маленьких вдохов. Ухватись за них. Почувствуй их. Полюби их».

Я снова и снова проигрывала в голове эти слова, как делала тысячу раз прежде, но безрезультатно. Я лежала в своей камере, которая и не была вообще-то камерой. Это маленькая, милая комната с личной ванной и солнечно-желтыми стенами, но я все равно чувствовала себя как в заключении.