Десять историй о любви - [12]

Следователь сделал ребром ладони жест, похожий на движение ножа гильотины.

– Меня не было здесь две недели назад, – поторопился возразить Гуляев.

– А у нас другая информация. Человек с вашей фамилией прилетел на Кипр еще в прошлом месяце.

– Это не я! У меня много однофамильцев. Гуляев – очень распространенная фамилия в России.

– Мы проверим.

– Проверьте! Я уверяю вас, что имя и отчество не совпадут!

– Хорошо, хорошо, – следователь поднял правую руку, чтобы остановить отчаянный напор со стороны задержанного. – Вы же хотели узнать о преступлении.

– Да, извините. Я вас слушаю.

Гуляев даже сложил на столе перед собой руки, как делают послушные школьники в младших классах, когда внимают своей первой учительнице.

– На теле жертвы, – продолжил следователь тоном патологоанатома, диктующего отчет, – были обнаружены также многочисленные ножевые ранения. Кишечная полость вскрыта очень острым предметом – скорее всего опасной бритвой либо хирургическим скальпелем…

– Простите, – перебил следователя Гуляев. – А для чего вы мне сообщаете все эти ужасные подробности?

– Но… Вы же сами просили.

Его лицо под фальшивыми волосами выразило настолько фальшивое удивление, что Гуляев нервно рассмеялся и замотал головой.

– Нет, я спрашивал не об этом. Я лишь хотел узнать, в чем конкретно меня обвиняют, а вы обрушиваете на меня кровавые детали. Хотите ошеломить меня, сбить с толку, чтобы я от растерянности подписал все, что мне подсунут! Такие у вас методы?! Не выйдет! Со мной это не пройдет!

Следователь замахал на него руками.

– Да что вы! Даже в мыслях не было…

– Не надо! – вскочил с табурета Гуляев. – Думаете, напугали? Я сам о таких вещах могу рассказать, что ночь потом спать не будете! Вы про Нагорный Карабах слышали? У меня знакомый один есть, который участвовал там в боевых действиях. Так вот он мне рассказывал, что однажды солдаты из его подразделения в футбол играли отрезанной головой. В футбол! Человеческой головой! В двадцатом веке!

Гуляев уже кричал, размахивая руками, уплывая куда-то, теряясь в том ужасе, который пытался обрушить на ненавистного следователя.

– Вы успокойтесь, пожалуйста, – хлопнул тот, наконец, рукой по столу. – И сядьте!

Повернувшись к двери, приоткрывшейся на крик, он жестом показал, что все в порядке. Дверь тут же закрылась.

– Может, воды? – следователь испытующе смотрел на Гуляева.

Тот уже опустился на табурет и отвернулся к узенькому окошку. С улицы долетел долгий автомобильный гудок.

– Хотите воды? – повторил следователь.

– Нет, – ответил Гуляев, хотя очень хотел.

Несколько секунд в комнате стояла тишина.

– А на чьей стороне воевал этот ваш знакомый? – заговорил первым следователь. – Он армянин или азербайджанец?

Гуляев поморщился:

– Да какая разница? Обвинить кого-нибудь хочется? Или для вас политический аспект что-то меняет?

Следователь вздохнул и пожал плечами:

– В этом случае, наверное, нет.

– Вот именно… Так что давайте больше не будем играть в страшилки… Объясните лучше, каким образом найденное мною кольцо… – Гуляев кивнул на прозрачный пакетик, лежавший между ними на столе. – Как оно связано с погибшей?

По лицу следователя он вдруг понял, что попал в самую точку. Полицейский не успел скрыть мелькнувшую в его взгляде досаду, и Гуляев тут же уцепился за эту соломинку. Годы, проведенные в университетских аудиториях, и сотни принятых экзаменов выковали из него проницательного психолога. Его студенты знали, что любая попытка ловчить у него на зачете обречена на провал. Гуляев замечал всё.

– На каком основании вы уверены, что кольцо принадлежало именно этой женщине? – воодушевившись, продолжал он развивать свой успех. – Ведь на трупе вы его не нашли, коль скоро оно оказалось у меня под кроватью. Или оно пропало уже потом? Это вот так вы следите за своими вещественными доказательствами?

Сарказм, прозвучавший в последней фразе, был явно излишним, и Гуляев немедленно уловил это по насупившемуся лицу следователя, однако, даже поняв, что перегнул палку, продолжал наседать и в конце концов добился желаемого. Полицейский признал, что стопроцентной уверенности насчет этого кольца у следствия нет, однако по внешнему виду оно абсолютно соответствует снимкам, которые предоставил муж погибшей.

– То есть вы задержали меня из-за каких-то там фотографий? – снова не удержался от саркастических интонаций Гуляев.

– Да, – кивнул следователь. – Мы разослали их по отелям в надежде на то, что сотрудники найдут в номере или опознают у кого-то из постояльцев пропавшее вместе с отрезанным пальцем украшение. В итоге сегодня утром нам позвонили из «Элизиума».

– Великолепно! Значит, в таком важном деле, как убийство… Или – смертоубийство, как вам понравилось выражаться… Вы полагаетесь на полуграмотных горничных, которые не говорят ни на одном европейском языке, а вместо этого разглядывают фотографии… Отлично! Браво! Это просто новое слово в криминалистике.

Гуляев был уже почти в своей тарелке и модулировал голос так же красиво и чувственно, как он это делал на собственных лекциях. Финальная реплика о криминалистике должна была, по идее, уничтожить простофилю следователя.