Дешевка - [89]

— Ничего не подходит! — Ева злобно уставилась на стойки.

Имоджин старалась смотреть куда-нибудь еще, а не на подтянутое Евино тело — шесть кубиков на животе, скульптурные маленькие трицепсы, напоминающие продолговатые киви, и ни грамма целлюлита. Каково это — жить с такой самоуверенностью? Без сдерживающих барьеров, без опасений, что о тебе подумают? Подойдя к Евиному столу, Имоджин постаралась отвлечься и взяла с него единственный бесполезный предмет — пластмассового игрушечного динозавра. Судя по длинной шее, это был бронтозавр. Джонни выпрашивал динозавриков каждый раз, когда она водила его в Американский музей естественной истории. Занять чем-то руки было приятно. Она провела пальцем по гладкой поверхности игрушки.

— Имоджин, — вернул ее в реальность Евин окрик, — какое из этих платьев тебе нравится?

Подходя ближе к стойкам, Имоджин старалась не поддаваться ощущению, что она выполняет приказ, и притворилась, что ей действительно интересно разглядывать платья.

— Ну, Ева, — медленно начала она, — это зависит от того, какой образ ты хочешь создать. Когда ты была маленькой и думала о свадьбе, какой ты себе представлялась? Принцессой? Гламурной невестой? Сексапильной?

Ева выпятила нижнюю губу и слегка ее прикусила. Уперла руки в бока.

— Мне нравилось свадебное платье Кейли Куоко…[114] И то, в котором была Крисси Тейген,[115] когда выходила за Джона Ледженда.[116] Да, и еще платье той оторвы из телешоу «Холостяк», которая в прямом эфире свадьбу сыграла. И платье Пиппы на венчании Кейт Миддлтон. Думаю, мой стиль лучше всего назвать «принцесса секси», — заявила она с безапелляционностью судьи соревнований по фигурному катанию на Олимпиаде.

Имоджин представила себе, как встряхивает девчонку и говорит ей, что из-за таких, как она, невесты и пользуются такой дурной репутацией. Вместо этого живущий в ней редактор модного издания азартно прикидывал варианты, сравнивая платья и ощупывая ткани. Она любила свадебные наряды, любила ощущение оказии, приводившее к их созданию, сочетание бусин, кружев, ручной работы. Любое свадебное платье само по себе событие, для некоторых женщин оно важнее всего в день бракосочетания, может, даже важнее присутствия самого жениха.

— О’кей, думаю, нам понадобится пышная юбка, но не слишком, и топ без бретелек, — Имоджин вытащила платье от Александра Маккуина с лифом-сердечком из шелкового атласа, приталенное, с вышивкой бисером, и протянула его Еве. — Только будь осторожна, не зацепись ни за что, а то весь бисер посыплется.

Ева закатила глаза и неуклюже ступила в платье, скользнув ногой вдоль внутреннего шва. Имоджин постаралась не слышать, как что-то рвется. Ева подтянула платье поверх бюстгальтера и махнула Эшли, чтобы та его застегнула. Какое великолепное платье, подумала Имоджин, элегантное и при этом сексапильное, оно подошло бы для особы королевской крови и демонстрировало ровно столько голого тела, сколько нужно.

Ева сморщила нос.

— Оно не слишком старомодное?

— Думаю, свадебные платья и должны быть чуть-чуть старомодными, — сказала Имоджин.

— Уж конечно, ты так думаешь, — Ева издала жалкий смешок. — Оно мне нравится. Добавим его к тем, которые «может быть», — она протянула руку за спину, изогнула ее так, что больно было смотреть, дернула молнию вниз и дала платью упасть на пол.

— Ева, осторожнее, — предупредила Имоджин.

— Если я испорчу это, мне пришлют другое. Благодаря этой свадьбе у них будет много прессы, — Ева вышла из платья, осевшего скомканной кучей, и стукнулась бедром об угол стола. Потирая ушибленное место, она так уставилась на несчастную мебель, будто та нарочно на нее напала. Потом отошла в угол, при каждом шаге покачивая идеальной задницей, и натянула узкую черную юбку и кофточку с глубоким вырезом.

— Я говорила тебе, что, кажется, мы заключаем сделку с журналом «Марта Стюарт. Свадьбы»?

Имоджин покачала головой.

— Не говорила.

— Ну, вчера вечером я встретила на «Духовном велоцикле» одну из тамошних редакторш и пригласила ее на свадьбу. Сама понимаешь, если ее пригласить, она напишет о том, что увидит. Это заставит ее почувствовать себя особенной, ведь у меня реально будет, типа, свадьба года.

Последнее заявление было не совсем точным, но Имоджин не сомневалась, что эта свадьба действительно станет значимым событием.

— Я рада за тебя.

Стоило этим словам сорваться с ее губ, как Имоджин вспомнила совет, который дала ей Молли. Тогда, на пороге тридцатилетия, она мечтала о замужестве. Ее наставница обладала отменной интуицией, ей не требовалось задавать вопросы, чтобы знать обо всем, что происходит в жизни ее подчиненных. Это был период, когда Имоджин встречалась с Эндрю, когда шесть ее подружек сообщили о своих помолвках, и она думала, что ей-то никакой хеппи-энд в любом случае не светит. Во время обеда в Ла-Гренуй Молли почувствовала ее тоску и сказала: «Самое лучшее — радоваться всем свадьбам… всем помолвкам, всем новорожденным, всем карьерным подвижкам. Непременно постарайся на самом деле радоваться всему этому».

Светские разговоры не были Евиным коньком, но Имоджин подумала, что все равно стоит попытаться.