Дешевка - [77]

— Ты с кем-то еще об этом говорила?

— Нет пока. Решила вначале с тобой обсудить.

Тут Ева протянула руки и сжала Имоджин за плечи.

— Это замечательная идея. И… я сначала поговорю с командой разработчиков, но думаю, мы сможем это сделать.

Такая версия Евы не угнетала Имоджин. Глядя на растущее возбуждение девушки, она понимала, почему есть люди, которые действительно хотят работать с Евой. Эта версия Евы была умна, изобретательна, полна творческой энергии и легко шла на контакт. Минуту они посидели бок о бок, дорожа этим моментом сотрудничества.

— Позволь мне еще немного над этим подумать, Имоджин, — проговорила Ева, отсутствующе подергивая в ухе бриллиантовый гвоздик. — Никому ничего не говори. Но мне очень это нравится.

Имоджин позволила Еве еще раз сжать ее плечи, не напрягаясь от ее прикосновения так сильно, как раньше. Выходя из кабинета, Ева, казалось, была совершенно погружена в свои мысли.

Как только она скрылась из виду, Имоджин вытащила свой айфон и послала Рашиду эсэмэску:

«Мы это сделали. Ты — моя королева бала!»

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

Когда Имоджин в девять вечера уезжала с работы, она знала, что детей уже не застанет, они будут спать. Алекс же заранее предупредил, что ему всю неделю придется работать допоздна, так что Тилли опять была на подхвате. Имоджин знала, что муж сейчас в эпицентре серьезного процесса, но когда он исчезал так надолго, задумывалась, может, она чего-то о нем не знает. Вдруг на самом деле он шпион? Честное слово, он вполне справился бы.

Имоджин попросила таксиста высадить ее за несколько кварталов от дома, чтобы зайти в европейский шоколадный магазин за своими любимыми темными шоколадками с кофейными зернами. Этот шоколад оставался ее единственной слабостью, и, черт возьми, после такого дня она имеет право себя порадовать. Деревья вдоль Джейн-стрит золотились мерцающими рождественскими огоньками. В этом году она отменила традиционную семейную поездку в Паррот-Кэй[106] между Рождеством и Новым годом — прежде в это время в журнале традиционно были выходные. «Интернет работает без выходных. Я даже медовый месяц себе устраивать не собираюсь!» — голос Евы звучал в голове Имоджин, когда она с неохотой переписывала забронированный номер на маму и отчима.

Подходя к магазину, Имоджин едва не столкнулась с высоким мужчиной в темно-сером пальто. Он показался ей знакомым, и она сделала шаг назад, чтобы увидеть его лицо.

— Имми!

— Эндрю.

Он не был пьян. Пока. Хотя уже определенно пропустил рюмашку-другую. Теперь его уложенные идеальным шлемом волосы чуть сбились набок, легкая улыбка казалась немного придурковатой.

— Я только что получила приглашение на твою свадьбу, — сказала Имоджин.

— Ты имеешь в виду пригласительный имейл? — с легким раздражением отозвался он.

— В наши дни многие используют Paperless Post, Эндрю. Я так на детские дни рождения всегда приглашаю. Это экономит кучу денег.

Он хмыкнул.

— Ой, да ладно, Имми, ты же знаешь, плевать мне на деньги. Вот ты стала бы приглашать на свадьбу через Интернет? Не стала бы. Ты никогда не сделаешь ничего подобного. У тебя есть класс.

Вздрогнув от уменьшительного имени, Имоджин предусмотрительно решила не замечать второго дна в словах Эндрю — из них следовало, что у Евы класса нет. Она натянуто улыбнулась. Большую часть времени она просто жаждала пожаловаться кому-нибудь на Еву, но жених Евы, он же собственный экс-бойфренд, явно не подходил для этой цели.

— Я ведь на днях видела тебя в новостях, правда?

Это сработало. Эндрю заглотил наживку — разговор о себе, любимом, он всегда предпочитал всем остальным темам. Он выпрямился во весь свой немаленький рост и сделал мину серьезного политика:

— Вполне могла. Я много работал, чтобы отменить в нашем городе запрет на продажу сладких газировок в больших стаканах. Он противоречит федеральным законам и ущемляет личную свободу граждан. Мы можем победить в этой борьбе, да и избирателей действительно волнует эта тема.

Теперь Имоджин припомнила, что видела Эндрю вовсе не по телевизору. «Нью-Йорк пост» опубликовал карикатуру, на которой голова Эндрю торчала из литрового стакана с газировкой. Надпись на вылетающем изо рта пузыре гласила: «Лайкни меня». Имоджин кивнула, изображая заинтересованность, и посмотрела в сторону, обозначая тем самым, что разговор исчерпан и она готова идти домой, но Эндрю проигнорировал намек.

— Эй, а пойдем, может, выпьем по чуть-чуть?

Имоджин покачала головой:

— Не сегодня, Эндрю. Я совершенно вымоталась.

— Ладно тебе, всего по одной. Мы сейчас как раз в местах нашей боевой славы. Быстренько выпьем и разойдемся. Пожалуйста, — он повесил голову. — Мне пока не хочется домой.

Имоджин точно не знала, живет он вместе с Евой или нет, но догадывалась, что наличие в доме такой женщины — интересно, часто ли она появляется в спальне? — может вызвать нежелание туда возвращаться. Такому не грех и посочувствовать. И она вопреки здравому смыслу согласилась.

— Но только по одной.

Эндрю настоял на посещении какого-нибудь ностальгического места и поэтому отвел ее в один из баров Вест-Виллидж, где они провели много времени, когда им было по двадцать с небольшим и Имоджин слишком много пила и курила, а Эндрю волочился за официантками и нюхал кокаин в туалете. Они спустились по лесенке, поскольку все подобные заведения — с лучшими в городе музыкальными автоматами и запредельно дешевым пивом, несмотря на то что аренда в окрестностях астрономическая — расположены чуть ли не в подземелье.