Десантура разминается - [7]

– Что?! – не понял Игорь.

– Хиросима, – повторила девица, – слово это помню... Его сказал один из... ну тех, кто напал на нас. И еще помню потом... Чей-то голос и иностранные слова. Ашаукрак талиб. Да, точно.

«А словечки-то арабские! – отметил Казаков. – Если девица ничего не путает».

– Ты только слышала или видела того, кто говорил?

– Нет, кто говорил, не видела. Но другого видела, когда ненадолго в себя пришла.

– И... Опознать его сможешь? Описать?!

– Не знаю... Он похож... Нет, не помню на кого, но похож... – произнесла девица, закрыв глаза.

– На певца? На актера? – пытался подсказать Казаков.

– Нет, – не открывая глаз, покачала залепленной пластырем головой девица.

– Высокий он?

– Средний...

– Русский или кавказец...

– Нет...

Что означало последнее «нет», Казаков не понял. Девица же более ничего не говорила и глаз не открывала. Он вынужден был вызвать медсестру, которая, осмотрев девушку, сказала, что все в порядке, но посетителю лучше немедленно уйти.

«Хиросима... – шагая вперед по больничному коридору, размышлял Казаков, – это ведь какой-то спецназовский термин. Что-то вроде зачистки! Причем не у „Альфы“, не у МВД, а у армейцев. Кажется, у десантников. Точнее, у спецназа ВДВ! А вот при чем тут арабские слова?» Додумать далее Казаков не успел, его окликнула медсестра из палаты, где лежала первая девушка:

– С вами говорить хочет! Немедленно!

Первая девица выглядела чуть лучше, чем вторая, и голос звучал бодрее и без пренебрежения.

– Что-нибудь вспомнила? – спросил ее Казаков.

– Да. Только вот нужно вам это или нет...

– Ты говори, я разберусь!

– Макс, когда приехал, сказал, что сильно задержался у Аллы Григорьевны. А ему сказали, бросай ты, мол, эту старуху, посмотри, какие у нас девчата... Это нас с Ниной имели в виду.

– И что дальше?

– Макс сказал, что она никакая не старуха, ей лишь чуть за тридцать, а выглядит куда моложе... И что завтра он снова к ней поедет.

– Кто такая Алла Григорьевна? – тут же поинтересовался Казаков.

– Массажистка. Очень хорошая, говорят... Берет недорого... И не проститутка, – чуть потупив взор, пояснила девушка, – Макс у нее после растяжения лечился.

– Где она живет? Где работает? – выстреливал вопросами Казаков.

– Не знаю, – пожала плечиками девушка. – Я ее ни разу не видела, только слышала, что хорошая массажистка. Вроде не замужем и на внешность приятная... Нужно вам это?

– Пригодится, – кивнул Казаков.

Сейчас хороша была любая зацепка. Рыбаковского сынка надо было найти как можно быстрее, живого или мертвого.

Сев в машину, Казаков тут же связался с Юрием Генриховичем:

– Слушайте, Максим ведь после растяжения лечился у какой-то массажистки, вроде Аллой зовут. Молодая, интересная. Не знаете, кто?

– Да, есть такая, – не задумываясь ответил генерал. – Хорошая массажистка. Тебе нужен ее адрес? Сейчас скажу.

3

Очередной клиент Аллы Григорьевны был мужчина средней комплекции. Водорезов (а это был он) прибыл по рекомендации, впрочем, как и многие другие, нуждающиеся в грамотном, квалифицированном массаже. Роста невысокого, телосложения среднего, правда, без живота, но и без особых мышечных излишеств, да и лицом самый обыкновенный, что называется – из толпы. Массируя правую руку клиента, Алла увидела уродливый рваный шрам на внешней ее стороне, тянувшийся чуть ли не до плеча. Она старалась не задевать травмированную зону, отчего сам процесс массажа немного застопорился.

– Мне не больно, – произнес клиент, даже не глядя на нее. – Работайте, не обращайте внимания.

– Это вас... ножом? – не удержалась от вопроса Алла.

– Осколки взрывного устройства, – бросив на женщину отстраненный взгляд, ответил клиент. – Легли так, будто и в самом деле десантным ножом проехались. В полевом госпитале все удивлялись.

– Вы военный? – полюбопытствовала она.

– Да, – ответил он. – Вы продолжайте, продолжайте.

Алле ничего не оставалось, как продолжить. Военные ей представлялись, как и большинству молодых женщин, – красивыми и здоровенными. У клиента же была внешность токаря или фрезеровщика, ну самое большее мастера производственного обучения. Так, во всяком случае, казалось Алле Григорьевне. Этот человек скорее всего какой-нибудь техник или при складе армейском. Ни на летчика, ни на десантника он никак не тянул.

Отработав положенное сеансом время, Алла сказала, что мужчина может одеться.

– Простите, ваше имя в талоне неразборчиво написано, – зачем-то сказала Алла, принимая от мужчины деньги за работу.

– Меня зовут Николай, – ответил клиент. – Можно без отчества...

«Хмурый тип», – с легкой досадой подумала Алла. Никакого внимания, никаких попыток ухаживания. Или он не замечает, что перед ним симпатичная (нет, пожалуй, все-таки красивая!) женщина. Пусть не юная девушка, но и не дама бальзаковского возраста. Излишнего мужского внимания Алла не любила, но и когда с тобой вот так вот, точно с кирпичной стеной... Она ведь, между прочим, не замужем.

– Мой телефон у вас есть, по поводу следующего сеанса созвонимся завтра, – произнесла она на прощание.

Клиент собрался было что-то ответить. Но в этот момент дверь массажного кабинета открылась, и без предварительного стука на пороге появился высокий здоровенный детина, одетый в дорогой плащ и тяжелые блестящие лаковые ботинки сорок пятого размера. Если бы Алла работала в поликлинике ФСБ, то, возможно, узнала бы полковника Игоря Казакова. Но она была массажисткой частной клиники и оттого приветствовала вошедшего без должного почтения: