Десантура разминается - [54]

– Стоп! – поднял вверх ладонь Водорезов. – В таком случае получается... Получается, что начиная с середины девяностых годов полковника Гнедича и его людей использовали, что называется, втемную! Они занимались внесудебными расправами над лидерами мафии, убийцами, наркоторговцами... А не получилось ли, что тем самым они расчищали путь наверх другим, не менее опасным мерзавцам?

– А кто был убитый «карателями» в собственной бане президент антинаркотического молодежного союза? – вопросом на вопрос ответила Люба. – Серым, слабоинициативным зиц-председателем, бывшим комсомольским функционером. Вся его сила была лишь в связях с верхами, чем умело воспользовался его заместитель Иван Ширман. Теперь зиц-председателя нет, а Ширман на белом коне во главе АМС. Застреленный в той же бане майор ФСБ Фокин был заместителем и близким помощником полковника Казакова. Фокин убит, а вместе с ним ушли и многие тайны, особенно касающиеся того, как в столь молодом возрасте Казаков смог получить полковничьи погоны.

– Выходит, «каратели» Гнедича сыграли им на руку?

– Думаю, что даже у Ромы, моего шестилетнего племянника, на этот счет не было бы сомнений, – позволила себе саркастически улыбнуться Люба.

Водорезов в который раз отметил, что этой пухлощекой барышне палец в рот не клади.

– У вас, наверное, очень умный племянник, – только и произнес в ответ Николай.

– Смотрит все бандитские сериалы, – уже более мягко улыбнулась Дмитриева. – Между прочим, в начале девяностых, когда я еще только начинала работать следователем, самой так хотелось, чтобы был создан такой вот отряд внесудебных расправ над преступниками, которые при помощи высоких покровителей уходят от ответственности. Знаем ведь, что такой-то ранее судимый убил, ограбил, присвоил... Не пять рублей, разумеется. Но сделать тогда ничего не могли. Да и сейчас не всегда можем.

– Хотелось, значит, – сложив замком руки, проговорил Николай, – а потом перехотелось?

– Перехотелось, – кивнула Любовь Николаевна.

Некоторое время Николай и Люба сидели молча. Конкретных мыслей относительно «амнистии-легализации» не было ни у старшего следователя, ни у десантника. Николаю вспомнились давно услышанные где-то слова о мангусте, который не только не избегает схватки со змеей, а сам первый атакует ее и, как правило, побеждает. Иногда даже смертельно укушенный змеей мангуст не разжимает своих цепких «объятий» и уже умирая, душит-таки гадину... Есть люди-змеи, есть люди-мангусты. Едва змея появляется в поле зрения мангуста, как у него срабатывает инстинкт, который и заставляет бросаться на гадину, даже если та вдвое больше и яду хватит, чтобы убить за раз не одну лошадь. Как подсказывало сейчас Николаю шестое чувство, у подполковника Дмитриевой, этой круглолицей полноватой блондинки, этот инстинкт мангуста сработал. Еще даже не увидела, лишь услышала змеиное шуршание, но уже готова к схватке. А ведь он, Водорезов, тоже в какой-то степени мангуст. Хотя в Чечне ему приходилось и отступать. Иногда по необоснованному дурацкому приказу, иногда видя превосходящие «змеиные» силы, чтобы сберечь подчиненных, среди которых не каждый был мангустом.

– И что дальше? – поинтересовался Николай, когда пауза затянулась до неприличия.

– А как вы думаете? – в своей неизменной манере отозвалась Люба.

– Давайте выпьем кофе...

3

Шаги и матерящиеся голоса были слышны уже весьма отчетливо. «Только бы не дали первым делом автоматную очередь!» – молил всевышнего Петр.

– Поле заминировали, – послышался мужской голос. – Но когда?

– И зачем? – поддержал другой голос.

Дальние участки поля, где сейчас находился Петр, плохо просматривались со стороны «сельского кооператива». Да в этом и не было особого смысла, поэтому наблюдения никто и не вел.

– Это что за урод? – спросил третий голос.

О, майора Ручьева явно заметили.

– Тоже подорвался, – заметил первый голос.

Полковник Гнедич слегка приподнял голову, оценивая обстановку. В самом деле, Крафт не ошибся: помимо джипа подогнали и «броник», видимо, выполняющий в кооперативе какие-нибудь сельскохозяйственные нужды. Причем поставили его так удобно, что он полностью закрыл своим корпусом автомобиль, в котором укрылись Гнедич и его бойцы. Впереди видимость была не очень хорошей, но Гнедич сумел разглядеть, что ворота приоткрыты, а рядом с ними болтаются двое бойцов – один с автоматом, другой с ружьем, скорее всего помповым. Любопытен здешний народ, ничего не скажешь. Вот появится на шоссе пара вражеских танков – ворота наверняка закроют. А собственной машины чего бояться? Гнедич осторожно повернул ключ зажигания, поднял голову, распрямил спину. Теперь нужно было доехать до ворот и миновать их.

– Куда это он поехал? – донеслось до Петра.

Шума отъезжающей машины Ручьев не слышал, но догадался, что командир и остальные двигаются к воротам. И в этот момент грохнул спасительный взрыв. Сработала шестая, последняя мина. Кто-то из вновь прибывших наступил на нее. Крики, выстрелы в воздух. Пара осколков снова приземлилась в нескольких шагах от ног Петра... Ну теперь ваше слово, товарищ Ручьев и верные «ПСС».

Чуть приподняв голову, Петр сделал первые два выстрела, поймав в прицел мечущиеся по уже «разминированному» полю фигуры. Перекатившись вправо, уйдя из возможной огневой зоны, Ручьев выстрелил еще дважды.