Дерзкое обольщение - [8]

Ирен передернула плечом, и глаза ее забегали.

— Адамсон… Адамсон… Скажите, моя дорогая Дорис, вы имеете какое‑нибудь отношение к Теодору Адамсону?

Большая игра началась.

— Имею, — сладко улыбнувшись, сообщила Дорис. — Я его дочь.

Красивое лицо женщины на мгновение дрогнуло.

— Боже! — просияла она. — Как же я сразу вас не признала. История вашего замужества с последующим разводом наделала столько шуму в прессе!

За последнее время Дорис не раз имела дело с подобными стервами вроде этой Ирен и научилась легко расправляться с ними.

— А мне казалось, — простодушно заявила она, — что подобные истории в прессе интересуют лишь неудачников, у которых не сложилась их собственная личная жизнь.

Губы Ирен злобно перекосились, но тут же сложились в медовую улыбку.

— Но это и впраду было удивительно, — прошелестела она. — Свадьба, а через неделю — бракоразводный процесс.

Дорис равнодушно помолчала, глядя в сторону, и собеседнице пришлось продолжить самой:

— Представляю, как тяжело вам пришлось, — с наигранным сочувствием сказала она.

Дорис поднесла к губам бокал и повернулась к Рикардо.

— Не пора ли нам вернуться в ложу, дорогой? — спросила она. — Твоя подруга меня утомила.

Феррери виновато развел руками — дескать, извини, Ирен, но слово моей дамы — закон — и поволок Дорис в сторону зрительного зала.

— Отпусти руку, — прошипела Дорис через пару шагов.

— Улыбайся, дорогая, — пропел Рикардо. — Нам нужна сенсация, а не скандал. Еще две подобные встречи, и ты распугаешь всех моих знакомых.

— Отпусти меня, черт возьми! Не надо меня волочить, как куль с мукой!

К счастью, свет в зале уже погас, и соседи по ложе не могли видеть ее раскрасневшегося лица и горящих от бешенства глаз.

Они сели в кресла. Рикардо по‑прежнему держал ее за руку.

— Тебе не совестно? — прошипела Дорис ему на ухо так, чтобы соседи не услышали.

— Разумеется, нет, дорогая, — прошептал он.

Поднялся занавес, зал разразился аплодисментами, и только это спасло Рикардо от пощечины.

Опера продолжалась, и ее драматический финал, поставивший точку на трагической любви японской девушки к офицеру американских ВМС, был спет с блеском. У Дорис чуть слезы из глаз не брызнули. Волшебная и страшная сила искусства вновь воскресила в памяти страницы ее отношений с Беном: пылкая влюбленность — непонимание — крушение всех надежд.

Ну и вечерок, подумала Дорис. Только зареветь мне еще не хватало!

В фойе дежурили неугомонные репортеры и, как ни пыталась Дорис незаметно проскользнуть мимо, ничего не вышло. Перед ней с камерой на плече вырос телеоператор, а басовитый журналист подставил микрофон и пытался задать мисс Адамсон вопрос.

Феррери отстранил ее и принял огонь на себя. Все, что оставалось Дорис, — поддакивать и улыбаться в нужном месте, а Рикардо шутил, делал двусмысленные намеки, и глаза у репортера с каждой минутой расширялись все больше.

Только в машине Дорис смогла слегка расслабиться, но от ее безмятежности не осталось и следа, когда она обнаружила, что они едут вовсе не в направлении ее дома.

— Куда мы едем?

— В ночной клуб.

— Но мы об этом не договаривались, — возмутилась Дорис, — и вообще я хочу домой.

Рикардо бегло взглянул на нее и снова сосредоточил свое внимание на дороге.

— Нам нужно внимание прессы или нет? Если я что‑то не так понимаю, поправь меня.

— Но, может быть, для начала хватит театра? — робко спросила Дорис. Рикардо промолчал, и она надулась.

Из машины она вышла надменная и недоступная.

— Полчаса! — сообщила она, когда он взял ее под локоть. — Полчаса — и ни минутой больше, иначе я возьму такси.

Посмотрим, подумала она, долго ли я смогу изображать из себя последнюю стерву.

Клуб был переполнен. Кто‑то пришел сюда, чтобы потанцевать, кто‑то — продемонстрировать новый наряд или получить поздравления с очередным коммерческим успехом.

— Выпить что‑нибудь хочешь? — спросил Рикардо.

Дорис куснула губу, озираясь по сторонам.

— А что, я похожа на пьяницу? — огрызнулась она.

— Ты, — шелковым голосом сообщил Рикардо, — похожа на ягненка, брошенного в логово льва.

Заиграла музыка. Джазовый оркестр, следовало отдать ему должное, был выше всяких похвал, но Дорис продолжала стоять на месте, отыскивая кого‑нибудь из знакомых.

— Рик! Это ты? Ирен сказала, что ты собирался зайти, но я, признаться, решила, что она, как всегда, разыгрывает меня.

Дорис, повернувшись, столкнулась лицом к лицу с миловидной блондинкой.

— Привет, Джуди, — весело отозвался Рикардо. — А это моя Дорис!

Дорис вздрогнула, почувствовав его руку на своей талии, но выдавила из себя любезную улыбку.

— Есть ли в Мельбурне хоть одна женщина, которую ты пропустил? — язвительно спросила она, когда Джуди, бросив пару ничего не значащих фраз, отошла в сторону, явно недовольная.

— Никогда об этом не задумывался. Потанцуем?

Боже, до чего же он невыносим! — с отвращением подумала Дорис.

— А я могу отказаться?

— Если тебе безразлична судьба сделки с японцами и здоровье отца…

— Не продолжай. Я все поняла! Рикардо улыбнулся и повел ее в центр зала.

Танцуя, он откровенно‑интимно прижимался к ней, гладил ее спину. Дорис было не по себе, ей хотелось вырваться и куда‑нибудь убежать. Терпи! — приказывала она себе. Ведь ты же в него влюблена — в этого циника и наглеца.