Дерзкое обольщение - [17]

Облизав пересохшие губы, Дорис выдавила из себя:

— Да.

— А больше ничего?

Дорис выпрямилась и с вызовом посмотрела ему в глаза:

— Это так важно?

Рикардо пробормотал по‑итальянски что‑то, по всей видимости, очень нелестное для Бена, а может быть, и для нее. Дорис попыталась взять себя в руки.

— Пожалуй, я тоже не откажусь от кофе, — преувеличенно бодро сказала она.

Рикардо постоял, напряженно вглядываясь в ее лицо, потом повернулся и вышел на кухню.

— Выпей вот это, — сказал он, вернувшись через пять минут.

Дорис пригубила содержимое чашки и распознала в кофе привкус бренди. Вообще‑то она почти не употребляла спиртного, но сейчас послушно допила чашку до конца.

— Теперь ты мне позволишь остаться одной?

Рикардо медленно допил свой кофе и спросил:

— Ты не против совместного ленча завтра утром?

— Сегодня утром, — поправила его Дорис, кивнув на часы. — Нет, Рикардо. После свидания с моим отцом, а особенно с твоей матушкой мне потребуется время, чтобы переварить увиденное и услышанное.

— Ты скоро убедишься, что мои родные — самые надежные и нежные люди в мире.

— Поживем — увидим, — ответила Дорис, открывая входную дверь.

Рикардо коснулся указательным пальцем ее подбородка. Она замерла, но сегодня он ограничился лишь тем, что мягко поцеловал ее в щеку. — Не забудь — в шесть вечера я заеду за тобой.

Дорис на этот раз выбрала изумрудно‑зеленое платье из шелка, воздушное и свободное. К косметике она почти не притронулась, а волосы просто заколола на затылке.

Едва она отвернулась от зеркала, как раздался звонок в дверь. В своем безукоризненном черном костюме с белой рубашкой Рикардо был воплощением зрелой мужественности, сочетая в своем облике основательность, надежность и необузданную готовность к риску.

— Браво! Вот это пунктуальность! — усмехнулся он, оглядев ее одобрительно с головы до ног.

— Не обольщайся, — охладила его энтузиазм Дорис. — Ты меня еще мало знаешь. Мы идем?

Рикардо остановил машину возле торгового центра.

— Хочешь что‑то купить? — спросила Дорис.

— Нет. Мы здесь ужинаем.

— Как? В вашем ресторане? Я думала, мы идем к твоей матери, — удивилась она.

— Мама настояла, чтобы все было обставлено в итальянском стиле, — объяснил Рикардо. — Так что сегодня вечером наш ресторан закрыт для приема посетителей.

— Ага, значит, официальный ужин.

— Надо же как‑то отпраздновать помолвку… Сердце Дорис камнем упало вниз, хотя виду она не показала.

— Чем дальше, тем больше. Ни дня без сюрприза, — ворчливо пробурчала она.

Феррери в упор посмотрел на нее и поинтересовался:

— А что ты так волнуешься?

— По‑твоему, я должна плясать от радости? — огрызнулась Дорис. — На меня будут пялиться, как на теленка о двух головах, обсуждать каждый мой шаг и каждое слово, рассуждать, подхожу ли я для вашего семейства, а я — храни спокойствие и делай вид, будто ничего не происходит?

— В конечном результате они одобрят мой выбор, — сказал Рикардо.

— Какая уверенность! — со смешком отозвалась Дорис. — Неужели нет на свете смельчака, который осмелился бы тебе перечить?

— Есть, — сообщил он. — Ты.

— Не шути. Я миролюбива, как агнец Божий. Просто ты всякий раз доводишь меня до белого каления.

— Мы у входа, — напомнил ей Рикардо.

— Пора надевать на лицо улыбку? — язвительно спросила Дорис.

— У тебя до сих пор это хорошо получалось.

— Боже, ты можешь хоть иногда не быть циником?

В ресторане было много народу, и стол ломился от изобилия яств, способных удовлетворить самый взыскательный вкус. По настоянию Рикардо Дорис попробовала некоторые из них и даже пригубила легкое белое вино.

Предметом самого оживленного обсуждения стало обручальное кольцо на пальце Дорис. Начались поздравления, посыпались вопросы о предполагаемых сроках свадьбы.

— Отвечаю: в конце января, — объяснял Рикардо. — Слишком скоро, говорите? Я не хочу, чтобы отсрочка была чересчур длинной и невеста имела время передумать. Я, конечно, шучу, но какой смысл откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня.

— А где вы собираетесь провести медовый месяц?

— Разумеется, в Италии. Разве могут быть два мнения на сей счет?

И в самом деле, саркастически подумала Дорис, откуда могут взяться два мнения?..

Через час, под зажигательную мелодию какого‑то итальянского народного танца — кажется, он назывался тарантеллой, — пары начали раскачиваться на паркете, и Дорис, воспользовавшись паузой, спросила у своего «нареченного»:

— Ты совсем спятил?

— А что я сделал не так? — удивился Рикардо. — Это все мои ближайшие друзья, а я им доверяю как самому себе.

— Но они и в самом деле думают, что присутствуют на настоящей помолвке, — возмущенно прошептала она. — Они ведь подарки принесли, а это вообще никуда не годится. С каким лицом мы будем их возвращать? И кто заставлял тебя распинаться о сроках нашей свадьбы?

— Сейчас будет новый танец, исключительно мужской, — озабоченно перебил ее Рикардо. Женщины будут смотреть, а мужчины показывать им класс. Мне надо быть на высоте.

— Так ты тоже будешь танцевать? — с неподдельным интересом спросила Дорис.

— А как же! — воскликнул Рикардо. — Это не танец, а своего рода испытание. Его смысл в том, что претендент на руку и сердце девушки демонстрирует свои физические данные, необходимые главе семейства и будущему отцу своих детей.