Дерзкие рейды - [6]
— Он у нас будто Снегурочка, — Клинцов, как и всегда в критический момент, поддерживает любую шутку. Но, как и всегда, ничто не ускользает от его улыбчивых светло-карих глаз — он перебирается в соседний окопчик: там в спешке взяли непрочный упор для «дегтяря».
А тягачи все ближе и ближе. Скрежет и гул, казалось, заполнили всю округу.
В окоп спрыгнул лейтенант Алексаев.
— Артиллеристам в атаке не участвовать, — передал он приказание Шеврука. — Они поработают, когда захватим орудия!
…Прицельными очередями «дегтярей» и автоматов расчеты передних двух орудий были уничтожены полностью. Лишь несколько солдат из третьего расчета успели спрыгнуть в кювет. Отстреливаясь, стали отползать к елочкам-саженцам.
Последнюю точку в этом коротком бою поставил Хомченко. С отчаянной удалью вспрыгнул он на сиденье третьего тягача. Разрывом своей метко брошенной «эфки» сразил отстреливавшихся гитлеровцев.
И тотчас взялись за дело артиллеристы отряда. Навесным огнем из трех 105-миллиметровых орудий они размолотили гитлеровский пересыльный пункт в полукилометре от Велижа.
Расстреляв все снаряды, облили бензином тягачи, подожгли… Взорвали орудия.
…Недели две спустя, когда установили контакт с только что организовавшимся партизанским отрядом, стало известно: после разрыва первых снарядов офицеры гарнизона высыпали на площадь и всматривались в небо, затянутое пасмурной наволочью. Вахмистры и фельдфебели службы воздушного оповещения панически суетились у своих приборов: страшились нагоняя за то, что не засекли приближение советского бомбардировщика.
В первые минуты никто в гарнизоне Велижа не мог представить себе, что пересыльный пункт громят советские артиллеристы из немецких орудий.
Когда у шоссе внезапно вспыхнула пулеметная и автоматная стрельба, а затем загремели орудия, Ковеза уверенно сказал Нечаеву:
— Наши працюют. А мы послухаем…
— Громче стало! — воскликнул Нечаев. Ему в глубине оврага слышалось, как по стонущим лугам и перелескам стелется беспрерывный тяжкий, давящий гул.
— Зараз бьют залпами! — вставил Ковеза. — Сначала бахали поодиночке.
Грозный гул теперь разливался перекатами.
— Тридцатый залп! Тридцать первый!.. — считали Ковеза и Нечаев. Они подвели лошадей к мочажине в самой глуби. Не развьючили, а только освободили рты от стальных мундштуков. И лошади стали жадно пить, вздрагивая и тревожно всхрапывая.
Сорок четвертый залп оказался последним.
— А наш боевой комплект богаче, — с некоторым разочарованием сказал Ковеза. — Наш-то — шестьдесят снарядов!.. Или они, гады, неполный комплект везли?
Нечаев так и прыснул от смеха при этом упреке.
Они отвели напившихся кобыл от мочажины. Затем Ковеза лег на землю и принялся ползать, ловко извиваясь между беспокойно переступающими конскими ногами.
Нечаев изумленно смотрел на него. Но после того, как разведчик сбросил вниз, к мочажинам, несколько камней, Нечаев стал догадываться.
Ковеза вскочил так стремительно и легко, будто вспорхнул. И пояснил:
— Убачил ты, как спускались лошадки? Не швыдко, осторожно. Воны же знают: склизкая палая листва. Не можуть, однако, знать, як опасно нам, ежели подковой о камень цокнут.
— Думаешь, немцы станут искать нас?
— Ни! То — не нас. Але вздумают, що после боя какие-то наши раненые решат сховаться. Воны ж, немцы-то, не знают, що николы ни бросим раненых! И, може, шукать станут.
— Ясно, — сказал Нечаев. — Разреши, старший сержант, я наверху подежурю. Постараюсь отвлечь, если… Сам понимаешь, я пока — в деревенской одежде.
Ковеза перебил:
— На шоссейку тебя першим отправлю в цивильной твоей. Но пока — не в том задача.
Помолчали. Все тихо. Только лошади неторопливо рыли копытами песчаник и примятую траву.
— Треба не пропустить час, когда снимут засады. Кабы наверняка. Патрончики для шмайсеров опять же захопим у немцев, а боезапас для наших «дегтярей» нигде не добудешь.
— Понимаю. Постараюсь усвоить твои навыки. Впрочем, навыки — неточно. Разведка — целая наука.
Сейчас, под гнетом ответственности за драгоценный боезапас для ручных пулеметов отряда, Нечаев не мог отделаться от опасения, что не хватит у него сил и уменья стать в критические минуты вровень с Ковезой, человеком не только храбрым, но и обладающим талантом разведчика.
— Думку думаю, — тихо сказал тот. — Может, и справди шныряют поисковые группы карателей. Пиду в гору, послухаю… Та не паникуй. Просклизнем, як рибоньки чрез рваный бредень.
Ковеза вытащил из вьюка увесистую противотанковую гранату. И со шмайсером на ремне через шею и тяжелой гранатой в руке начал взбираться наверх, стремительно и бесшумно лавируя среди кустарников.
Часов у Нечаева не было. По его расчету минуло минут сорок пять. Поскорее бы вернулся разведчик. Если же не вернется, если каратели набредут на овраг — тоже поскорее бы!
Доносились отдаленные голоса, как будто перекликающиеся. Выстрелов же — после орудийного гроханья — не было. Но так перекликаться могли только немцы.
И вдруг глухой взрыв. На секунду Нечаев оцепенел. Он слыхал, и не раз, как рвутся противотанковые… Затем — стукотня автоматов. Ясно теперь. У Ковезы не было другого выхода. Может, и сам подорвался? Но может, еще жив, отстреливается?
Герои этой повести — разведчики-лыжники отряда особого назначения Западного фронта. Словно белые призраки появляются они в тылу врага, громят его гарнизоны, парализуют коммуникации, совершают дерзкие диверсии.Автор повести — участник Великой Отечественной войны, ныне генерал-полковник в отставке. Он создал художественное произведение, но в его основе реальные люди и события, связанные с боевыми действиями одного из отрядов особого назначенияДля массового читателя.
Когда Человек предстал перед Богом, он сказал ему: Господин мой, я всё испытал в жизни. Был сир и убог, власти притесняли меня, голодал, кров мой разрушен, дети и жена оставили меня. Люди обходят меня с презрением и никому нет до меня дела. Разве я не познал все тяготы жизни и не заслужил Твоего прощения?На что Бог ответил ему: Ты не дрожал в промёрзшем окопе, не бежал безумным в последнюю атаку, хватая грудью свинец, не валялся в ночи на стылой земле с разорванным осколками животом. Ты не был на войне, а потому не знаешь о жизни ничего.Книга «Вестники Судного дня» рассказывает о жуткой правде прошедшей Великой войны.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Излагается судьба одной семьи в тяжёлые военные годы. Автору хотелось рассказать потомкам, как и чем люди жили в это время, во что верили, о чем мечтали, на что надеялись.Адресуется широкому кругу читателей.Болкунов Анатолий Васильевич — старший преподаватель медицинской подготовки Кубанского Государственного Университета кафедры гражданской обороны, капитан медицинской службы.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.
Эта книга посвящена дважды Герою Советского Союза Маршалу Советского Союза К. К. Рокоссовскому.В центре внимания писателя — отдельные эпизоды из истории Великой Отечественной войны, в которых наиболее ярко проявились полководческий талант Рокоссовского, его мужество, человеческое обаяние, принципиальность и настойчивость коммуниста.
Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.
В документальной повести автор, дважды Герой Советского Союза генерал-полковник авиации Владимир Дмитриевич Лавриненков, тепло и с глубоким знанием дела рассказывает о своем замечательном командире Герое Советского Союза Льве Львовиче Шестакове, человеке беспримерной храбрости, новаторе воздушного боя, строгом и взыскательном воспитателе, заботливом наставнике крылатых воинов, вставших на защиту любимой Родины.Книга рассчитана на широкий круг читателей и прежде всего на молодежь.
В книге рассказывается о жизни и деятельности известного конструктора артиллерийских систем Героя Социалистического Труда генерал-полковника технических войск Василия Гавриловича Грабина. Творчество создателя дивизионных и противотанковых пушек, орудий для танков является ярким примером самоотверженного служения народу. Для молодежи.
Воспоминания Мусы Гареева, дважды героя Советского Союза, летчика штурмовой авиации.
Документальное повествование о боевых действиях Пинской, Волжской и Днепровской военных флотилий, о героических подвигах моряков, вступивших в войну неподалеку от Бреста и прошедших с боями от Волги до Шпрее, от Сталинграда до Берлина. Шквалы артиллерийского огня обрушивали они на тылы врага, «на колесах» перемещали свои боевые корабли с одной реки на другую, высаживали дерзкие десанты, помогая войскам форсировать водные преграды…Книга рассчитана на массового читателя, в первую очередь на молодежь.