Дерзкая красота - [42]

Чем занимался Патрис в остальные три дня недели, Сильви не осмеливалась спросить. Разве он не сказал ей, что работал, так же как и она? Наверняка у него были деловые ужины или, может, светские приемы. Он, как казалось Сильви, имел широкий круг знакомств, посещал места, где собирался «весь Париж», но Сильви не знала этот мир и чувствовала бы себя там неловко. Она понимала также, что не стоит задавать слишком много вопросов мужчине в самом начале связи, не рискуя оборвать ее. Так или иначе, через три недели Сильви уже не представляла себе жизни без Патриса.

В один из вечеров, которые Сильви проводила дома, раздался звонок в дверь. Осторожно, стараясь не выдать своего присутствия, Сильви подошла к двери и заглянула в глазок. Кто бы это мог быть? За дверью стоял Дэдэ… Сильви не двинулась с места, пока, отчаявшись, Дэдэ не ушел, предварительно нацарапав записку и подсунув ее под дверь.

«Я прихожу уже третий раз, — читала Сильви, — в одно и то же время, надеясь застать тебя. Безрезультатно. Поскольку я знаю, что тебе это не нравится, я не решился встретить тебя у входа в магазин. Что происходит? Ты сердишься на меня? Мы не виделись уже почти четыре недели! Пошли мне письмо по пневматической почте и сообщи день и час, когда ты можешь со мной встретиться, как тебе будет удобно, даже в обеденный перерыв. Я непременно приду. Надеюсь, что со здоровьем у тебя, как и прежде, все хорошо. До скорого. Твой уже «старый» друг Дэдэ».

Со здоровьем? Сильви никогда не была такой цветущей! Конечно, она не послала Дэдэ никакого письма, уверенная в том, что этот всепрощающий поклонник поймет со временем, что у него нет решительно никакого шанса. Влюбленная без памяти в «своего» голубоглазого великана-блондина, Сильви ни на минуту не подумала о том, что, узнав правду, фотограф будет очень сильно страдать. Но как он мог узнать правду? Сильви с Патрисом никогда не ходили на дискотеки и в бистро, которые посещал Дэдэ… Патрис принадлежал совсем к другому кругу! Стоило его послушать, чтобы сразу убедиться в этом. Это совсем не означало, что он много говорил! Скорее он был скрытен, что касалось его работы и развлечений!

В конце четвертой недели их романа, вернувшись из Шантильи после очаровательной прогулки по лесу, Сильви, почувствовав, что Патрис находится в благодушном настроении, собралась с духом и между двумя глотками виски обратилась к Патрису:

— Дорогой, ты ведь знаешь, я не задаю тебе много вопросов, с тех пор как мы знакомы.

— Ты правильно поступаешь! Я не терплю девиц, которые задают слишком много вопросов! — сказал он.

— Но я не девица! — возмутилась Сильви.

— Ты меня неправильно поняла, — спокойно произнес Патрис. — Скажем, ты потрясающая девушка, которая работает в Доме моды.

— А ты, чем ты занимаешься? — осторожно спросила Сильви. — Ты никогда не говорил об этом. Теперь, когда мы настоящие любовники, я думаю, с моей стороны не будет бестактным спросить тебя об этом?

— Нет, в этом нет ничего бестактного. Я работаю с недвижимостью, — ответил он.

— Интересно? — Сильви хотелось расспросить поподробнее.

— Несколько лет назад — да. Но теперь, к сожалению, слишком много конкурентов. Ряд громких скандалов нанес вред нашей профессии! Но, в общем, я неплохо выкручиваюсь, — бесстрастно произнес Патрис.

— Если бы ты знал, как я счастлива, что у тебя дела идут хорошо! Я так тебя люблю! — Сильви прижалась щекой к его щеке.

— Я почти готов тебе поверить…

— А ты меня любишь? — не удержавшись, спросила девушка.

— Знаешь, чтобы полюбить по-настоящему, надо узнать друг друга как следует, — назидательно сказал он.

— Мы все же продвинулись в этом направлении? — с надеждой спросила Сильви.

— Мы сейчас на стадии желания. Любовь, возможно, придет позже. В этом деле никогда не надо спешить! — Патрис подошел к бару и плеснул в свой стакан виски.

— Но… я нравлюсь тебе? — помедлив, спросила девушка.

Патрис не отвечал, Сильви задала следующий вопрос. Лучше бы она тогда промолчала!

— Когда ты увидел меня в первый раз, я, наверное, все же тебе немного понравилась, раз ты овладел мной?

Прежде чем ответить, Патрис закурил.

— Я не люблю врать, Сильви. Я увез тебя в тот вечер по двум причинам. Во-первых, мне стало жаль тебя, ты была с этим негром… И я подумал: раз она дошла до такого, значит, не нашла ничего лучше! Во-вторых… — Патрис замолчал.

— Во вторых?.. — переспросила Сильви сдавленным голосом.

— Во-вторых, когда ты сидела на этом диване, где сидишь сейчас, признаюсь: твоя внешность вызывала во мне желание, я никогда раньше не занимался любовью с девушкой не очень красивой, — сказал он.

— Только желание? — Сильви изо всех сил пыталась сдержать слезы.

— Это уже много! Поверь, меня далеко не все женщины возбуждают! Я выбираю! Я подумал, что с тобой это будет иначе, по-другому… Иначе, потому что до того дня все женщины, которых я трахал, были, в общем, очень симпатичные… Для меня это был контраст, понимаешь? — терпеливо объяснил он.

Едва слышно Сильви спросила:

— И с той первой ночи я все еще… возбуждаю тебя?

— Естественно, раз ты здесь! — Он сделал большой глоток виски.

— Патрис, это ужасно, то, что ты сказал мне сейчас. То есть никогда, ни разу ты не хотел меня иначе?