Дерзкая интриганка - [7]

– Я думаю, что нам лучше всего немного поговорить, мальчики, – произнес Гарри. – Что это еще за рассказы о средневековых рыцарях и почему я жеребец? Должен вам сказать, мне не нравится, как все это звучит. А теперь немедленно рассказывайте, во что вы ввязались на сей раз?

Вилли, которого сдерживал Гарри, наклонился вперед, чтобы достать противника, и, сузив глаза, сердито произнес, забыв, что об этом не стоит упоминать при брате:

– Это все та ужасная женщина. Других проблем не было.

– Всего лишь одна женщина? А что относительно других? – опровергнул Энди, упираясь грудью в ладонь герцога и выставив вперед руки на всякий случай, чтобы отразить удар своего противника. – Ты думаешь, что другие – не проблема? Особенно последняя из них. Она и заварила всю кашу.

Герцог Глинд подавил внезапное счастливое воспоминание о днях, проведенных на Пиренейском полуострове в борьбе со страшными насекомыми, в истощающей жаре и в поисках вражеских снайперов на холмах. Он схватил молодых людей за рубашки, по одному в каждой руке, встряхнул их и повернул лицом к себе.

– А теперь все с самого начала, живо! – резко скомандовал он, а его темные глаза запылали гневным огнем.

Он пристально взглянул в лицо сначала одному, затем другому мальчику, грубо оттолкнул их и уселся в кресло, которое Уильям недавно освободил.

– Я жду, мальчики. Это была очень напряженная неделя. Не испытывайте мое терпение.

Вилли и Энди, которые совсем недавно страстно желали поколотить друг друга до бесчувственного состояния, обменялись взглядами и немедленно заключили негласное перемирие, объединив силы против общего врага. Держась за руки, они подошли к креслу, готовые чистосердечно признаться во всем.

– Я… – начал Энди, но поскольку Вилли демонстративно прочистил горло, исправился, – то есть мы, Вилли и я, были очень взволнованы вашим поражением, когда узнали, что Сомервилль скрылся.

Вилли энергично закивал:

– Ужасно волновались, Гарри. Ты мог ввязаться в сражение, или в азартную игру, или во что-либо еще. Нам это казалось так несправедливо.

– Итак, узнав, что вы возвращаетесь в Глиндеварон, не имея шансов выпустить пулю или проткнуть Сомервилля, мы решили, что вы сможете отомстить другим способом. – Энди искоса посмотрел на друга. – Да, Вилли хотел… Я имею в виду, мы хотели, чтобы вы могли проткнуть кого-то еще, правильно?

Вилли, который никогда не заливался румянцем, покраснел как свекла от подбородка до корней своих светлых волос.

Гарри закрыл глаза, потому что фитиль, догорая, приближался к бомбе.

– Продолжайте, – проговорил он спокойно, а слова «средневековые рыцари» звенели у него в ушах. Неужели эти два лоботряса могли представить, что он это сделает? Нет, это было невозможно даже для них.

Видя, что мальчики колеблются, он добавил, все еще с закрытыми глазами:

– Возможно, это могло бы помочь и сдвинуть ваш рассказ с мертвой точки, если я скажу вам, что знаю, что у Сомервилля есть две дочери?

На лице Энди появилась безобразная усмешка:

– О да, сэр, действительно. Вы знали, что они близнецы – его дочери, я имею в виду? Спят в одной кровати и все такое?

Глаза Глинда распахнулись, и он окатил Энди огненным взглядом.

– И как же вы узнали такую интересную подробность, мистер Карлайсл? – с нажимом спросил он. – В тот момент, когда я, как дурак, предполагал, что вы оба опечалены нашей неудачей, в тот момент в наших безмозглых головах созрел сей блестящий план, так? Вы пытаетесь сказать мне, что вы были настолько невменяемы, что практически залезли в спальню мисс Сомервилль?

– Двух мисс Сомервилль, – педантично поправил Вилли, выступая вперед, чтобы продолжить объяснение. – Их две. Не забывай об этом, Гарри.

– Как глупо было бы с моей стороны забыть об этом, – ответил Глинд, и что-то в его тоне заставило Вилли поспешно отступить назад, объединившись с Эндрю. Они оба будто прилипли друг к другу, очевидно, решив приступить к самому затруднительному моменту этой истории.

– Ну, в общем, сэр, – сказал Энди, поправляя пальцем ставший вдруг слишком узким воротник. – Я полагаю, важно не забывать, что их две. А в итоге их получилось четыре.

– Что значит: «в итоге четыре»? – спросил герцог, отказываясь что-либо понимать. – Четырех женщин вы довели до истерики? Четыре женщины, которые, как раз пока мы здесь говорим, предъявляют обвинения против вас в Лондоне? Четыре женщины, горло которых вы перерезали за их молчание? Четыре женщины… Мой Бог, я начинаю думать, как вы, парочка!

– Их в итоге четыре, Гарри, – добавил Вилли, набравшись храбрости и увидев, что гнев его брата притупился от недоумения. – Девочки – они близнецы, как ты помнишь. Мне кажется, ты снова об этом забыл, ведь это весьма важно, а еще их служанка и ужасная женщина-гувернантка. Она самая плохая из них. Все было бы прекрасно, даже если мисс Сомервилль близнецы, мы бы с ними справились, если бы только не было ее.

Пока Вилли заново переживал угрозы гувернантки Сомервиллей, Энди снова взял слово:

– Я еще раз повторяю, что мы, возможно, справились бы со служанкой и девочками. Если бы только у этой жуткой женщины не было пистолета.

Взрослые мужчины не плачут, это Гарри знал, но иногда ему казалось, что это единственная альтернатива физическому насилию.