Держи голову выше: тактики мышления от величайших спортсменов мира - [26]

Лобовина включается в процесс, решая эту задачу.

Если бы мы заглянули в эту часть мозга, она показала бы нам завораживающее представление с участием электричества, химических элементов и энергии.

Уилсон не паникует. Он оценивает развалившуюся комбинацию, ищет решение. Ему удается это сделать во многом благодаря островку. Очевидно, что островок в мозге Уилсона – настоящая машина. Он видел подобные сценарии уже сотни раз до этого, иногда в реальной жизни, но гораздо чаще в собственном сознании. Уилсон каждую неделю проводит какое-то время с закрытыми глазами, представляя то, что может произойти на поле, как хорошее, так и плохое.

Теперь мы подошли к тому абсурдно-невероятному броску, своему тайт-энду. Убегая от защиты в скрэмбле, Уилсон не мог сознательно подумать о том, чтобы исполнить такое. Для того чтобы творить невероятные вещи в спорте, мозгу необходимо отключать Лобовину – «думающую» часть мозга. Мысли отнимают много времени и энергии, а мозг и так находится в постоянной конкуренции с самим собой за ресурсы.

Другими словами, все наши маленькие мозголюди пытаются вовлечься в процесс, но контроль над ним заберут себе те, кто натренирован включаться в определенных ситуациях.

МЫСЛИ ОТНИМАЮТ МНОГО ВРЕМЕНИ И ЭНЕРГИИ, А МОЗГ И ТАК НАХОДИТСЯ В ПОСТОЯННОЙ КОНКУРЕНЦИИ С САМИМ СОБОЙ ЗА РЕСУРСЫ.

Повидавший в этой жизни всё Уилсон, выискивая возможность для броска, не сомневается в ней и не обдумывает подолгу, просто потому что не может – он может только повернуться и бросить. То, что он сумел сделать это настолько неосознанно, скорее всего означает, что его мозг работал на полную мощь своего потенциала. Уилсон действовал на автомате.

Мы все слышали миф о том, что используем лишь 10 % нашего мозга. Правда же в том, что наш мозг обычно загружен почти на 100 % – кроме тех случаев, какой наступил в тот миг для Уилсона, когда верх над нами берет поток и мы начинаем действовать на автомате; в такие минуты бо́льшая часть мозга действительно отключается, задействованными остаются лишь самые важные части.

Когда Эминем читает о том, чтобы «потерять себя в моменте», он говорит не просто так: у его слов есть научное обоснование. Когда вы на автомате, одной из первых отключается часть мозга, называемая новой корой и занимающая бо́льшую часть коры. Именно этот отдел мозга делает млекопитающих в целом и человека в частности столь уникальными. У людей он огромен, а у птиц и рептилий такого отдела нет вообще. Благодаря шести слоям, наложенным друг на друга, новая кора и становится тем, что позволяет людям мыслить сложными категориями. Одной из первостепенных ее задач является представление будущего, что дает людям фантастическое преимущество. Также именно эта часть мозга позволяет нам всем неожиданно понять значение чего-то вроде бесконечности и дает возможность поразмышлять над ответами на подавляющие вопросы о том, что эта бесконечность для нас значит.

И среди прочего, новая кора – та часть нас, которая осознаёт, что мы это «кто-то», что у нас есть свое «я».

В потоке новая кора отключается, и мы забываем о своем «я».

И таким образом беспокойства и переживания о нас исчезают.

Вы ведь знаете этого внутреннего критика, сводящего вас с ума, того, кто постоянно выискивает что-то неправильное во всём, что бы вы ни делали? Это всё проделки Лобовины, это древний инструмент выживания, держащий нас под контролем. Но как знает каждый, кто знаком с тревожностью не понаслышке, новая кора и этот внутренний критик могут действовать заодно и создавать настоящий хаос для нас.

Однако в состоянии «на автомате» происходит такое явление, как гипофронтальность; оно означает, что лобная доля отключается, и это затыкает нашего внутреннего критика напрочь.

Другими словами, для того чтобы учиться, готовиться и тренироваться, наш мозг должен работать на полную катушку – но когда приходит время игры, лучшим шагом будет отпустить ситуацию и довериться нашим телам, позволить им делать то, что им нужно делать. Когда мы теряем себя, когда выходим в режим «на автомате», тогда мы можем перейти в совершенно другое, сверхъестественное состояние разума, когда мы полностью спокойны, сконцентрированы и восприимчивы. Когда мы всё знаем и ничего не боимся.

Глава 5 Проблема и неизбежная смерть стигматизации

– Я бы хотел, чтобы весь мир мог увидеть то, что вижу я, – сказал человек, стоявший на границе космоса.

Это было 14 октября 2012 года, а проект Red Bull назывался Stratos. Его миссия: прыжок человека из космоса, с такой высоты, откуда ни один человек прежде не прыгал, с преодолением звукового барьера по пути, развитием сверхзвуковой скорости и дальнейшим благополучным приземлением. Облаченный в скафандр Феликс Баумгартнер – австрийский парашютист ростом 5 футов 7 дюймов, бейсджампер и готовый на всё сорвиголова по кличке Бесстрашный Феликс – стоял на высоте 128 100 футов над Землей. А это 24 мили[12]. Он просто подошел к краю маленькой капсулы, которая за несколько часов до этого поднялась в воздух с плацдарма розуэллского международного воздушного центра в Нью-Мексико при помощи массивного шара с гелием.