Держи голову выше: тактики мышления от величайших спортсменов мира - [17]

Разумеется, отчет Шерлина показывал всё то, о чем тренер Джона пытался заставить его поговорить со спортивным психологом.

– Он будто говорил: «Я не буду рассуждать о том, что думаю или чувствую, но согласен поговорить о том, как работает мой мозг», – вспоминает Шерлин. – Несмотря на то, что это, по сути, одно и то же.

Когда Джервейс начал работать с «Сихокс», он познакомил их с Шерлином. Тренер «Сихокс» Пит Кэрролл, чрезвычайно заинтересованный вопросами работы разума, поспособствовал этому. Шерлин провел оценку ЭЭГ всех членов команды. Результаты тестов тщательно засекречены, но есть все основания полагать, что они повлияли на приобретенную «орлами» в дальнейшем одержимость медитациями, осознанностью и другими практиками.

На «Сихокс» и многих других атлетов, с которыми работал Шерлин, сильно повлияло одно то, что ЭЭГ давала им возможность увидеть визуализацию работы их мозга.

– В простом факте соединения мозга и тела в единое целое видится реальная сила, – говорит Уолш. – А когда ты видишь свой мозг прямо перед собой, на экране ТВ, наступает мгновение из серии «Твою ж мать!» То, что я думаю, как чувствую и как действую, – всё это связано, и я вижу собственными глазами, как это работает».

Однако, когда спортсмены начали втягиваться в процесс, Шерлин, Джервейс и Уолш столкнулись с новой трудностью: поиском языка, который спортсмены могли бы понять. Шерлин брал результаты их ЭЭГ и говорил что-то вроде:

– Итак, у вас избыточная тета в задней латеральной части префронтальной коры. Это значит, что вероятнее всего в минуты сильного стресса вы не сможете принимать решения так же хорошо, как в обычном состоянии.

ДЖОН СЧЕЛ ЭТО ИССЛЕДОВАНИЕ ВЕЛИЧАЙШЕЙ НАХОДКОЙ СВОЕЙ ЖИЗНИ. ОН ОТНЕС ОТЧЕТ СВОЕМУ ТРЕНЕРУ СО СЛОВАМИ: «ВОТ КАК РАБОТАЕТ МОЙ МОЗГ!»

– Да, да, это про меня! – восклицали спортсмены. – Точно, так и есть!

Потом они уходили с приема, и их жены, мужья или тренеры спрашивали:

– Ну, что ты выяснил?

А они отвечали:

– Я… я не знаю. Слишком много всякого, о чем-то где-то вот про это или про другое.

Они узнавали себя в том, что говорил им Шерлин, но не могли толком понять, что это значило или что можно сделать со всем этим.

– И тогда мы решили: надо это изменить, – заключает Шерлин.

Они разработали язык, который спортсмены понимали более интуитивно, начали использовать термины вроде длительности концентрации внимания, способности к концентрации, контроля импульса, способности к принятию решений.

В результате, даже несмотря на то что ЭЭГ работает с теми же фундаментальными психологическими аспектами жизни спортсмена, она не ощущается как нечто, имеющее отношение к спортивной психологии, и хотя технически она связана с чу-у-у-вствами, ее подход к ним можно емко выразить вопросом: «Как мой мозг сказывается на уровне моих выступлений?»

Данные, полученные с помощью ЭЭГ, отвязывают чувства от некой физической составляющей, по сути давая спортсменам возможность объективно оценивать и обсуждать свои эмоции. Они могут говорить о мозге точно так же, как говорят о своих мышцах. Шерлин говорит им: «Мозг это не мышца в прямом смысле слова, но ведет себя так же. Так как поживает ваш мозг? Как будем его тренировать? Как будем укреплять его?»

В 2008 году суперзвезда олимпийского пляжного волейбола Керри Уолш Дженнингс и ее партнерша по команде Мисти Мэй-Трейнор выиграли золото на летней Олимпиаде в Пекине. Для Уолш Дженнингс эта золотая медаль стала второй в карьере. Но потом, в 2009-м, ее жизнь, как она говорит, начала «рушиться на глазах». Она была замужем за волейболистом и беременна первым ребенком, но при этом постоянно находилась на грани, чувствовала себя рассеянной, иными словами – не была полноценной, лучшей версией себя. В результате этого они с мужем, по ее собственному признанию, «оказались в шаге от того, чтобы уйти друг от друга».

Рассказывая эту историю в конце 2014 года, она говорила: «У меня была эта прекрасная жизнь, и на бумаге у меня было всё, что я когда-либо хотела иметь, но я не жила своей жизнью, я не получала от нее удовольствия».

Один ее друг рассказал ей про Майка Джервейса: «Я обратился к нему за помощью в волейболе, а он помог мне в жизни».

Тогда Керри позвонила Джервейсу, и, по ее словам, они принялись усердно работать вместе – это длилось на протяжении двух лет. «Мы проделали много работы, – говорила она. – И он… помог мне найти себя и перестать чинить самой себе препятствия, как спортсменке и как женщине».

В 2011 году, примерно за 15 месяцев до летних Игр 2012 года в Лондоне, Джервейс посоветовал Керри обратиться в Neurotopia. «А всё, что мне говорит делать Джервейс, – замечает она, – я буду делать до тех пор, пока не умру». Ее подключили к компьютеру примерно так же, как Дэн Картье подключал меня. «Гель помог улучшить состояние моих волос, – говорила Керри, – так что я была благодарна им за это».

Затем она прошла оценочное испытание, которое в Neurotopia представляло собой двадцатиминутный продолжительный тест на производительность, предполагавший, что испытуемый будет нажимать на тачскрин всякий раз, когда на нем будет появляться точка. Всё. За время выполнения задания она пережила полный спектр эмоций, начиная от восторга в духе