Державю. Россия в очерках и кинорецензиях - [13]
1918. Красные/Белые
Гражданскую войну выиграли царские генерал-лейтенанты у царских генерал-полковников
О Гражданской войне в России доподлинно известно, лишь кто ее проиграл. Продул, просвистел. Имена штабных мыслителей в аксельбантах и полубезумных атаманов-мясников в старину придавали веса победе голоштанных сапожников, ныне они же подняты на щит в качестве канувшей в никуда России. Победившая субстанция не членилась на персоналии, ибо пришлось бы признать, что все стратегически важные красные фронты возглавлялись дореволюционной выделки генералами и полковниками. Пролетарская историография умалчивала о них в силу неканонического происхождения, перестроечная — ввиду весомого вклада в победу восставшей черни.
Советская историческая наука сделала все, чтобы Гражданская война представлялась неофиту свалкой самодеятельных пролетарских шаек с регулярными легионами матерых, родством повязанных белых военачальников. Педалировать абсолютно бесклассовую сущность усобицы, в которой крестьяне дрались с крестьянами, казаки с казаками, а золотопогонники с золотопогонниками, история не решается и по сей день: как-то неловко признавать, что генерал-лейтенанта Деникина разгромил генерал-лейтенант Егорьев, генерал-майора Краснова и генерала от инфантерии Юденича — полковник Гиттис, а адмирала Колчака — полковник Каменев. Не слишком это вяжется с признанной обоими лагерями исторической доктриной «голодранцы против барчуков». Тем не менее факт: штабную науку и стратегию белого генералитета превзошла военная мысль их вчерашних соучеников по Академии Генштаба, а основным тактическим содержанием войны стала ротация верхушки русской армии: место паркетных генералов революционным путем заняли башковитые полковники.
Хроника неизвестной войны знала несколько этапов. На раннем, заложившем фундаментальные основы антизнания, мифология естественным порядком строилась на своевременно усопших комдивах — Чапаеве, Киквидзе, Щорсе, Котовском, Пархоменко и Дундиче: все полководцы рангом от командарма и выше, кроме Буденного с Ворошиловым, были уничтожены в армейских чистках 37–39 гг. Красавцы-усачи в хрустящих кожанках с деревянными кобурами отлились в сверкающую легенду, охлопанную шелком алых знамен. Четырехлетняя распря в изложении летописцев годами крутилась вокруг обороны Царицына, сталинской Малой Земли: член военного совета Южного фронта успел там немного покричать в рупор и подписать пару приказов, которые 15 лет спустя счастливо решили исход войны.
Накативший еще через 20 лет реабилитанс укоренил в общественном сознании новую когорту победителей — командармов Тухачевского, Якира, Блюхера, Уборевича и других, активно лоббируемых в печати их потомками из числа лояльной оппозиции. Темное дело яснее не стало. Все же дерзкий мыслитель современной войны М. Н. Тухачевский, родоначальник парашютно-десантных войск и автор тактики танковых клиньев, успешно реализованной в 41–42-м гг. генерал-полковником Гудерианом, в гражданку командовал всего-навсего армией, каких в вооруженных силах республики было на круг двадцать две; командование фронтом в рейде на Варшаву лавров ему не принесло, поляки отбились (что до чапаевского вклада в общую победу, то тут ломание табуреток и вовсе неуместно: дивизий, подобных васильиванычевой, за власть Советов воевало ровно 174).
Новое время сделало героями проигравших: позорным неудачникам Деникину, Корнилову, Колчаку, Врангелю, Юденичу, Махно в свежеизданных поп-энциклопедиях посвящено аж по три разворота персональных очерков с важными подробностями, как эти люди любили Россию и отказывались носить теплую шубу. Очередной соцзаказ потребовал малинового звона по белому воинству — задача, прямо скажем, не из легких, если кто помнит, как вела себя Добрармия на «освобожденных» территориях. Как фашистские оккупанты она там себя вела; вопросы с евреями, коммунистами, бабами и имуществом гражданского населения решались абсолютно идентичным способом.
Впрочем, контрабандная героизация синих гусар с гитарами шла с самого конца 60-х: двадцатикратное переписывание красной истории войны, тройная классовая фильтрация победителей, непристойная грызня реабилитированных потомков из элитных домов на Грановского и Серафимовича открыла дорогу цельному и монолитному белому мифу с поклонами, присягой, снами о России и романсами промотавшихся изгнанников. Пошли по рукам ксерокопии Гумилева, потянулись выездные плакальщики на кладбище Сен-Женевьев-де-Буа, еврейские шансонье вместо песен про красных казаков стали сочинять баллады про господ офицеров.
Несмотря на откровенный гимн революционному очищению элиты, трилогия «Хождение по мукам» в лучших домах 6070-х читалась как плач по непорочной России, потоптанной хамом-комиссаром.
Сегодня она ценна как раз противоположным открытием: революция состоялась только благодаря увлеченным очистительной идеей перебежчикам из высшего сословия. Присягнув новому миру, наиболее совестливые лица белой кости, голубой крови и дворянской национальности сделали мятеж революцией — не их вина, что человек по природе оказался хуже и подлей, чем рассчитывали пролетарские идеалисты.
В первой книге Дениса Горелова «Родина слоников» об истории страны, народа и культуры рассказывалось через призму истории советского кино. Новая книга выбирает другую оптику – иностранные фильмы, на которые валил толпами, которые любил и знал наизусть, на которых в конечном счете вырос советский человек. Книга содержит нецензурную брань.
Эта книга рассказывает об истории советского кино, точнее, через призму кино — об истории страны, ее народа и культуры. Увлекательное, познавательное и остроумное чтение от одного из лучших и уж точно самого едкого кинокритика России.
В книге на научной основе доступно представлены возможности использовать кофе не только как вкусный и ароматный напиток. Но и для лечения и профилактики десятков болезней. От кариеса и гастрита до рака и аутоиммунных заболеваний. Для повышения эффективности — с использованием Aloe Vera и гриба Reishi. А также в книге 71 кофейный тест. Каждый кофейный тест это диагностика организма в домашних условиях. А 24 кофейных теста указывают на значительную угрозу для вашей жизни! 368 полезных советов доктора Скачко Бориса помогут использовать кофе еще более правильно! Книга будет полезна врачам разных специальностей, фармацевтам, бариста.
В романе Б. Юхананова «Моментальные записки сентиментального солдатика» за, казалось бы, знакомой формой дневника скрывается особая жанровая игра, суть которой в скрупулезной фиксации каждой секунды бытия. Этой игрой увлечен герой — Никита Ильин — с первого до последнего дня своей службы в армии он записывает все происходящее с ним. Никита ничего не придумывает, он подсматривает, подглядывает, подслушивает за сослуживцами. В своих записках герой с беспощадной откровенностью повествует об армейских буднях — здесь его романтическая душа сталкивается со всеми перипетиями солдатской жизни, встречается с трагическими потерями и переживает опыт самопознания.
Так сложилось, что лучшие книги о неволе в русской литературе созданы бывшими «сидельцами» — Фёдором Достоевским, Александром Солженицыным, Варламом Шаламовым. Бывшие «тюремщики», увы, воспоминаний не пишут. В этом смысле произведения российского прозаика Александра Филиппова — редкое исключение. Автор много лет прослужил в исправительных учреждениях на различных должностях. Вот почему книги Александра Филиппова отличает достоверность, знание материала и несомненное писательское дарование.
Книга рассказывает о жизни в колонии усиленного режима, о том, как и почему попадают люди «в места не столь отдаленные».
Журналист, креативный директор сервиса Xsolla и бывший автор Game.EXE и «Афиши» Андрей Подшибякин и его вторая книга «Игрожур. Великий русский роман про игры» – прямое продолжение первых глав истории, изначально публиковавшихся в «ЖЖ» и в российском PC Gamer, где он был главным редактором. Главный герой «Игрожура» – старшеклассник Юра Черепанов, который переезжает из сибирского городка в Москву, чтобы работать в своём любимом журнале «Мания страны навигаторов». Постепенно герой знакомится с реалиями редакции и понимает, что в издании всё устроено совсем не так, как ему казалось. Содержит нецензурную брань.
Свод правил, благодаря которым преступный мир отстраивает иерархию, имеет рычаги воздействия и поддерживает определённый порядок в тюрьмах называется - «Арестантский уклад». Он един для всех преступников: и для случайно попавших за решётку мужиков, и для тех, кто свою жизнь решил посвятить криминалу живущих, и потому «Арестантский уклад един» - сокращённо АУЕ*.