Дервиш - [26]
— И что?! — Пахомов покраснел. — Да я знаю сотню таких ребят, которые так же всё делают!..
— Из всего множества здесь только трое нужных! — Спокойно заметил Бэккет. — Твои мысли сейчас спутались! Тебе трудно связно возразить, так как ты знаешь, что я прав!
Он немного помолчал и спокойным голосом продолжил:
— Скажи, Алексей, возможно ли представить себе оптинских старцев, которые громко хохочут и наперебой рассказывают друг другу смешные истории и непристойные анекдоты? А Серафима Саровского или Сергия Радонежского, которые, давясь от смеха, коверкают слова на проповеди и показывают язык? Смех, конечно, противоядие во многих случаях, но — добрый смех, без ужимок и издевок, понимаешь разницу?
Лицо Пахомова покрылось пятнами, глаза бегали, и по всему было видно, что он всё понимает, его рвут противоречия, и он лихорадочно ищет ответ.
— Я не говорю, что ты ни на что не годен! То, что с тобой происходит — временно! Светлыми души становятся постепенно! — Продолжал Бэккет. — Просто сейчас ты не должен совершать того, к чему не готов! У тебя всё впереди, а сейчас для тебя полно работы там, у тебя внутри! Наведи чистоту, приведи мысли и разум в порядок, воспитай себя! И мы с тобой обязательно совершим много добрых дел! А пока извини, Алексей! Ты не готов! Я знаю, что говорю!
— И когда это произойдёт?! Когда я, по-твоему, буду готов?! В следующем рождении? Ты издеваешься?! Приехал тут!!
— Ты должен прекратить говорить со мной подобным образом! — Спокойно ответил Бэккет. — То, что ты должен сделать, есть самая трудная задача из всех задач. Это самый тяжкий из всех трудов, и завершить его — великая честь для любого подвижника. Когда ты его окончишь — для тебя уже не будет ничего невозможного.
Искатели, глядя на несчастного Пахомова, не знали, что делать. Глеб, улучив момент, подошёл к Бэккету:
— Когда мы выступаем? Сегодня?
— Нет, сегодня идти туда бессмысленно! — Ответил Бэккет. — Через день у нас появится возможность, будет окно в четыре минуты, и тогда нам нужно будет быстро бегать!
— Лёша сильно переживает. — Замялся Глеб. — Можно что-нибудь сделать? Ну… как-то помочь…
— Да, конечно, я обязательно помогу Алексею справиться с ситуацией! — Бэккет спокойно улыбнулся. — Я понимаю. Не волнуйся на этот счёт, и не говори ему ничего. Не нужно.
Лагерь поставили прямо в указанной Агафьей роще. Сутки пролетели быстро, и вот на рассвете второго дня настал решающий момент. Группа спешно попрощалась с Пахомовым и двинулась к точке. Лёха с тоской смотрел вслед исчезающим за деревьями искателям. В последний раз мелькнула среди ветвей альпийская куртка Трутнёва. В сердцах Пахомов воскликнул:
— Ну и идите! Без меня у вас всё равно ничего не выйдет! Вспомните ещё меня! Вспомните Пахомова!
Неожиданно на него накатила волна абсолютного спокойствия и желание чем-то заняться. Он побродил по лагерю, не находя себе места. Он всё ещё мысленно спорил с Бэккетом. После того, как два раза обошёл лагерь, Лёха остановился перед палатками:
— Зачем мне две?
Он был рад, что, наконец, нашёл себе занятие на ближайшее время. Через двадцать минут Пахомов закинул в багажник нейлоновый мешок с уложенной палаткой и захлопнул дверцу…
Бэккет шёл первым, за ним двигался Трутнёв, затем — Вика. Глеб был замыкающим. Бэккет остановился, и, включая висящий на шее прибор, спросил:
— Переживаете за Пахомова?
— Конечно! — Нестройно ответила группа.
— Как он вообще оказался в вашей команде? Зачем его с собой взяли?
— Да мы все с детства дружим, — ответил Трутнёв, — в одном дворе живём! И в детский сад один ходили, и в школе одной учились. Потом поступали все вместе!
— А почему всем так интересно, почему все про Пахомова спрашивают? — Удивилась Вика, — там бабушка Агафья интересовалась, здесь — вы!
— Одержатели! Они везде, почти в каждом человеке, теперь такие времена. И в полицейском, и в чиновнике, и в домохозяйке. Любой, кто обладает властью хотя бы в крошечном размере, всего над одним человеком, рискует стать обиталищем… Но больше всего, конечно, их в имеющих государственную власть… Нам туда, там что-то интересное! — Бэккет повернулся и двинулся с прибором в руках.
— А что там, в том измерении? — Спросила Вика.
— Мир, очень похожий на наш. — Ответил Бэккет, следя за дисплеем. — Они ведь рядом!
— А как мы узнаем, что мы на месте? — Поинтересовался Глеб.
— Увидишь изумрудное небо, значит, мы пришли!
— Почему там оно изумрудное? — Удивилась Вика.
— Тот мир выше земного, поэтому цвета там другие! Туда! — Бэккет ткнул пальцем в дальнюю рощу, за которой в сером рассвете вился лёгкий туман. — Скорее! Времени совсем немного!
Искатели стремительно бежали по вспаханному полю. Неожиданно Бэккет вновь остановился, поворачивая прибор и следя за дисплеем:
— Вихрь двигается по кругу, сюда!
Вика и Глеб едва поспевали за Бэккетом, который стремительно двигался к роще по траве, покрытой росой. Туман сгущался на глазах, приобретая желтовато-серый оттенок.
Искатели остановились в замешательстве. Бэккет обернулся к ним:
— За мной! Туда! Быстрее!
Ноги сами двигались вперёд, и какая-то сила стремительно влекла искателей.
— Все ко мне! — Бэккет поставил рюкзак на траву.
Отправляясь хоронить надежды на самую бесперспективную окраину империи, Гайрон четвертый сын из дома Рэм даже не подозревает какую долю ему, на самом деле, уготовила безжалостная судьба. А пока он решает проблемы, бесполезной на первый взгляд провинции, империя начинает трещать по швам. Иллюстрации в произведении подобраны автором.
Пески и ветра, ифриты и джины, сокровища самого султана, и даже таинственный орден ашинов — полный тайн и загадок восток отнюдь не желает выпускать Ильдиара де Нота из своих жарких объятий. Чтобы вернуться домой, ему придется внимать голосам Пустыни и научиться играть по ее правилам. В то же время по следам отправленного в изгнание магистра отправляется его бывший оруженосец, а ныне — друг и соратник, сэр Джеймс Доусон, которому в его предприятии помогает старозаветный паладин Прокард Норлингтон. Но, на свою беду, рыцари делают остановку старом придорожном трактире, двери которого ведут вовсе не туда, куда бы хотелось его постояльцам. Теперь их путь лежит через Терновые Холмы — серый и безрадостный край, где живые люди лежат в присыпанных землей могилах, в небесах кружат желто-красные листья, а меж кустов колючего терна и цветущего чертополоха бродят опасные и вечно голодные твари…
Прошло два года с тех пор, как Рю потерял приемного отца, и он осмеливается надеяться, что нашел покой. Но клинки ночи живут с мечом, и когда новый вид воинов угрожает Южному Королевству, Рю и Морико попадают в разные края известного мира, чтобы раскрыть тайны, которые никто не трогал сотни лет. Три Королевства охватывает хаос, два клинка ночи должны решить, где их место. Прятаться негде, и тайны, которые они раскроют, смогут изменить мир навеки.
Под полным контролем Джури и в абсолютном хаосе, Лила погружается в пучины ада, чтобы освободить Малачи от существ, которые десятилетиями жаждали мести. Но у Судьи своеобразный взгляд на ведение дел, и Лиле приходится работать на пару с Анной — новым капитаном, у которой очень личная миссия. Вместе они проникают в самое ужасное царство, с которым она когда-то встречалась в Царстве Теней — суровая местность, управляемая Мазикиными.Ставки как никогда высоки, и Лиле приходится принять помощь — и любовь — от людей, которых она едва ли знает или доверяет.
Сборник материалов по миру Вольного Флота. Страны, народы, расы, мелкие рассказы, не касающиеся основного повествования.
Трудно выжить, если тебе шесть с половиной лет и ты потерялся — сначала в супермаркете, затем в Доме Тысячи Дверей, за каждой из которых начинается путь в лабиринте миров, чужих, враждебных, кошмарных. Единственная надежда — на «дядю Эдгара», поселившегося в твоем сознании авантюриста и преступника. Его незримое присутствие когда-то едва не свело тебя с ума, но зато ты научился кое-чему полезному. Ты хочешь вернуться домой, к маме, папе, своим игрушкам, теплой постели и приятным снам? Ну, это вряд ли. Дядя попал в ловушку, пытаясь обмануть далеко не слепую судьбу, и жестоко расплачивается за это.