Дергать тигра за усы - [40]

— Что ты говоришь, Пол? — резко спросила она.

— Ничего, кроме правды. Ты моя жена! Это должно что-то значить, разве нет?

— И что же это должно значить? Что ты в течение нашего брака будешь иметь возможность заниматься сексом, когда захочешь? Я твоя жена только номинально, или ты забыл? Мы заключили сделку, но в ней ничего не говорится о том, что ты можешь вваливаться в мою спальню, когда тебе заблагорассудится!

— Ты не очень возражала против моих вторжений в твою спальню, когда тебя тошнило.

— Черт бы побрал, не вижу, какая тут связь!

— А почему бы нам не пересмотреть сделку? — внезапно предложил Пол, пытаясь зайти с другой стороны.

— И как же ты хочешь ее пересмотреть? Ровно настолько, чтобы иметь возможность заниматься сексом, когда тебе вздумается?

— Не понимаю, почему нельзя попробовать постепенно сблизиться, — возразил Пол. — Ты же меня к себе просто не подпускаешь.

При этих словах, нечаянно сорвавшихся с языка, его словно ударило током. Ведь до сих пор именно ему в течение многих лет не раз бросали в лицо подобные обвинения.

— Ты никогда не говорил, что хочешь сблизиться, — безжалостно заявила Мирабел.

— А что, обязательно надо все облекать в слова? — защищался Пол. — Ты даже дотронуться до тебя не даешь. Почему я не могу к тебе прикасаться?

— И зачем тебе это нужно? — не сдавалась Мирабел.

— Черт, неужели все надо планировать заранее? Как мы узнаем, каковы наши чувства, если будем топтаться на месте?

Тут Мирабел прорвало, и она стала говорить такое, чего сама не ожидала. Как выяснилось, до сих пор она плохо понимала, какая буря бушует в ее душе.

— Я уже потеряла любимого человека! — выкрикнула она. — И я не позволю себе влюбиться в тебя, Пол, чтобы потом, когда ты решишь, что с тебя хватит, остаться одинокой и опустошенной. Мы заключили сделку, и я собираюсь соблюдать ее условия. Я не могу включать и выключать свои чувства, как лампочку, только ради того, чтобы ты не чувствовал себя отвергнутым, не мучился от недостатка секса или что там еще тебя беспокоит! Ты не имеешь права чего-то от меня требовать, когда у тебя на уме только секс, и тебе это прекрасно известно, черт побери! Я беременна, и это делает меня очень ранимой, и если ты этого еще не понял, так пойми хотя бы сейчас, потому что я не намерена терпеть такие сцены еще пять месяцев. То, что между нами произошло, было ошибкой, и я не собираюсь ее повторять!

— Кто сказал, что у меня на уме только секс? — слабым голосом спросил Пол, оторопев от этого потока слов.

— А что тогда у тебя на уме — я тебя спрашиваю в третий… нет, в четвертый раз. Чего конкретно ты хочешь?

Он стоял и смотрел на нее, в его душе бушевали смятение, страсть, страх, любовь и надежда, но выразить это словами он не мог.

— А чего хочешь ты? — ответил Пол вопросом на вопрос.

— Стабильности и теплого любящего дома для своего ребенка, — отрезала Мирабел. — Самых элементарных вещей. А этого ты предложить не можешь, верно?

— Зачем ты так говоришь? Ты хочешь стабильности? Тут я могу предложить гораздо больше, чем многие мужчины, согласна?

Мирабел посмотрела на него чуть ли не с жалостью:

— И что именно, например?

— Ты до конца своих дней не будешь ни в чем нуждаться.

— Деньги — вещь хорошая, но женщине в ее муже, а ребенку в отце требуется нечто большее, чем деньги. Я должна думать о малыше, Пол! — ответила Мирабел и вдруг ощутила сильный толчок под сердцем. Словно ребенок счел, что не плохо бы мамаше подумать о нем именно сейчас.

Мирабел охнула и невольно схватилась за живот, хотя ей вовсе не было больно. Зато она не сомневалась, что ребенку не нравится ее вспышка и он требует прекратить безобразие.

У Пола кровь отхлынула от лица. Мирабел еще ни разу не доводилось видеть, чтобы человек так бледнел. В считанные доли секунды он оказался рядом.

— Что случилось? — хрипло спросил он. — Мирабел, что с тобой? — И машинально опустил руку на ее живот.

Мирабел схватила его руку, подвинула туда, где брыкался их будущий отпрыск, и крепко прижала.

— Хочешь почувствовать, что думает ребенок о нашей ссоре? — спросила она.

И Пол почувствовал — странный легкий толчок под своей ладонью. Это ощущение было не сравнимо ни с каким другим на всем белом свете. У Пола перехватило дыхание.

— Что это? — ахнул он. — Это он? Что он делает?

— Требует от меня прекратить вырабатывать гадкие гормоны, — с мягкой улыбкой отозвалась Мирабел.

— Боже мой! Это… это мой сын? — Впервые в жизни Пол был так потрясен. Все сильные эмоции, испытанные им за тридцать лет жизни, не шли ни в какое сравнение с тем, что он чувство вал сейчас.

— Или дочь.

Мирабел изумилась и даже почти испугалась, когда Пол наклонился и прижался губами к ее выпуклому животу в том месте, где только что шевелилось дитя.

— Ну хорошо, детка, — сказал он. — Сынок или дочурка. Здесь командуешь ты. Больше никаких ссор. Мы идем спать.

И они отправились в постель, причем все получилось совсем не так неловко, как представляла себе Мирабел. Она переоделась в ванной и забралась под одеяло. Когда Пол вышел из ванной в одних трусах и лег рядом с ней, оказалось, что это вовсе не страшно. Скорее, даже естественно. Мирабел потушила лампу на прикроватном столике, и несколько секунд оба лежали молча — каждый думал о своем. Потом Пол придвинулся ближе и привлек Мирабел к себе. И снова это показалось ей вполне естественным.