Деревянный каземат - [2]
Халатик, одетый прямо на голое тело, прилип к спине. Катя брезгливо повела плечами. …Вымазаться что ли «Рексоной» с головы до ног? Благо, ее целая полка… Однако вместо этого Катя вышла в крохотный тамбур. Когда-то, при жизни бабы Маши, здесь находились сени; лежал половик, висели букетики всяких трав, а в той комнате, где сейчас работает Ольга, располагалась кухня. На месте ее отдела – гостиная, а там, где подсобка – спальня. Катя помнила это, потому что мать дружила с бабой Машей. Да и все тут, если не дружили, то, по крайней мере, знали друг друга в лицо. С одной стороны, это было хорошо, потому что бытовые проблемы легче решать сообща, но, с другой, когда твою личную жизнь обсуждает вся улица, тоже не самый приятный вариант. Особенно это раздражало Катю лет в пятнадцать; теперь-то она уже никому не интересна – двадцатишестилетняя тетка. Да и «заинтересованные лица» постарели, не до того им теперь.
Катя остановилась в дверях, прислонившись к относительно прохладному косяку.
– И как тут? – спросила она таким тоном, будто являлась, по меньшей мере, совладелицей магазина.
– Сейчас, – Андрей сосредоточенно давил кнопки маленького калькулятора, а Ольга стояла рядом, глядя на его неуклюжие пальцы. В тишине две огромные мухи гонялись друг за другом, противно жужжа и звонко ударяясь в стекла витрин.
Катя уже хотела вернуться на рабочее место, когда Андрей наконец поднял голову.
– Итого, – объявил он торжественно, – недостача – одна тысяча пятьсот шестьдесят шесть рублей.
– Сколько?!.. – испугалась Ольга.
– Тысяча пятьсот шестьдесят шесть.
– Точно, три канистры «Visco». Я их не могу найти…
– Небось, заставила куда-нибудь, – вмешалась Катя.
– Куда? Вот оно все, – Ольга жестом обвела комнату.
– Три канистры – это не кусок мыла, чтоб их так запросто украсть. Это придется возмещать, – довольно заключил Андрей. (Оборот в отделе был настолько мизерным, что он, видимо, радовался даже такому способу реализации товара).
– Подожди, Андрюш, – Ольга почему-то покраснела, – что ж мне, полмесяца бесплатно работать?
– А я здесь при чем?
Катя разглядывала витрину, в поисках моторного масла по восемьсот пять рублей, и наконец нашла. Ярко зеленые канистры стояли в самом крайнем стеклянном кубе, который от стены отделяло сантиметров тридцать. Она ловко просунула в щель руку и вытащив канистру, поставила ее на прилавок.
– А делается это очень просто, – пояснила она.
– Вот так, три канистры, да? – Андрей расхохотался.
– Можно несколько раз заходить. Раз в неделю, например.
– Это только ты можешь додуматься, – фыркнул Андрей.
– Да? Зря ты так считаешь. У меня, вон, солидный мужик шампунь спер за двадцать восемь рублей. Между прочим, это ты, Андрей, должен был тут хоть фанерку поставить.
– Кать, иди на свое место, – сказал он строго, чувствуя, что, в принципе, продавщица права.
– Оль, а ты что молчишь? – возмутилась Катя, – он тебя обдирает, как хочет, а ты молчишь! Будешь сидеть тут, от жары дохнуть, да еще и бесплатно! Год кондиционер обещает, так хоть бы вентилятор принес!..
По взгляду Андрея Катя поняла, что ляпнула лишнее, к тому же, в неподходящий момент, поэтому быстро ретировалась и даже закрыла за собой дверь.
…Сейчас он и мне устроит, – подумала она, возвращаясь за прилавок. Но почему-то не возникло, ни страха, ни досады; скорее, бравада – как в училище, когда первый раз делала укол не манекену, а живому человеку. Тогда она тоже подумала – у меня все получится, и получилось – больной даже ничего не почувствовал…
– Значит, тебе не нравится тут работать? – спросил Андрей, появляясь на пороге.
– Ну, почему? – Катя пожала плечами, – нормально. Еще б кондиционер, да зарплату поприличней…
– А мне не нормально! – перебил хозяин.
– Чем же? У меня в отделе порядок.
– Тем, что ты суешь нос не в свои дела! Указываешь, что мне надо делать! Тем, что всех считаешь жуликами! При таком настрое работать с людьми нельзя!
Первые два аргумента Катя оставила без внимания – в них имелась доля истины, а, вот, с последним готова была поспорить.
– Хочешь эксперимент? Ну, например… – она обернулась к полкам с товаром, – возьмем «Persil». Стоит он двадцать девять рублей. Я поставлю ценник «тридцать девять», а продавать буду, как положено. Посмотрим, сколько человек скажут, что я ошиблась, и вернут червонец. За неделю! Давай?
Сначала Андрей смотрел на нее с недоумением, осмысливая предложение, а потом сделал совершенно неординарный вывод.
– Значит, так ты тут и зарабатываешь? Меняешь ценники, когда захочешь…
– Ты что, дурак?! – Катя возмутилась. Ей даже в голову не приходило сделать такое на полном серьезе, тем более, покупатели, в основном, были одни и те же, знавшие ее с детства.
– Я не дурак, – зловеще ответил Андрей, – вот что, Катерина, мне кажется, мы с тобой не сработаемся.
– То есть, ты меня увольняешь?
– Я тебе предлагаю уйти. Доработаешь эту неделю…
