Дерево с глубокими корнями: корейская литература - [56]

Выйдя из автобуса, первым делом господин наставник с облегчением вздохнул, после чего развязал кошелек и медленно вынул купюру в 10 вон.

— Как же быть? У меня нет сдачи! — В сердцах воскликнула кондукторша.

— И что же теперь делать? Это тоже деньги…

— А кто говорит, что не деньги? Только нужна мелочь!

— Нет у меня мелочи!

— А что это сейчас звякнуло у вас в кармане? Вот…

— А, это? — Наставник Юн потряс кошелек, из которого слышался звон. — …Так это фальшивые деньги, подделка… Хочешь, чтобы я ими заплатил, хоть они и поддельные? — спросил господин наставник и начал развязывать кошелек.

— Не надо! Так что же делать?.. Куда вы? — всполошилась не на шутку рассерженная кондукторша.

— На остановку.

— Тогда поменяйте деньги на остановке трамвая.

— Конечно.

Естественно, все это наставник Юн сделал преднамеренно: и вынул купюру в 10 вон, тогда как в кошельке у него было полно мелочи, и направился якобы к остановке, хотя ему нужно было выйти у городской администрации. И вот, так и не заплатив за проезд, он не спеша двинулся в сторону Пумингвана, а чуть впереди шла Чхунсим.

— Это компенсация за мучения, перенесенные мною в этом битком набитом автобусе, — делился наставник Юн своим искусством не платить за проезд с Чхунсим. Судя по всему, он был не их тех, кто хранит секреты своего мастерства за семью замками.

3. Концерт по-европейски

Несмотря на то что путь по разбегающимся дорогам района Чонно занял немало времени, когда наставник Юн и Чхунсим прибыли к зданию Пумингвана, большие часы на его башне показывали только 12 часов дня.

Не успели они подойти к кассе, чтобы купить билеты, как между ними разгорелся очередной спор. Господин наставник повелел Чхунсим разыскать за сценой ее сестру, которая, как он помнил, участвовала в представлении, чтобы та провела их бесплатно. Но девушка упорствовала, ведь это он ее сюда привел, к тому же добросовестным зрителям подобает покупать билеты, а не лезть через черный ход.

Какое-то время они стояли и спорили, оба не желая уступать, но в конце концов наставник Юн незаметно вынул 2 монеты по 10 чон и протянул Чхунсим со словами:

— Вот, возьми, это тебе на жареные каштаны. И попроси все же, чтоб нас пустили бесплатно, ладно? Ведь так и тебе лучше, и мне.

У господина наставника вошло в привычку, давая детям мелочь, говорить «на жареные каштаны», даже если на дворе стояло жаркое лето.

Чхунсим без дальнейших размышлений взяла 20 чон на печеные каштаны и, поговорив, с кем нужно, вскоре была за сценой.

Между тем наставник Юн за 50 чон купил красный билет низкой категории. Пройдя внутрь, он занял лучшее место в первом ряду нижнего яруса, став таким образом первым зрителем в пустом зале.

Спустя некоторое время в помещение вошел джентльмен в европейском костюме лет сорока, лишь самую малость уступавший господину наставнику в расторопности, и тоже устроился в первом ряду.

Отчего-то этот джентльмен от самого входа не отрываясь смотрел на господина Юна, и его интерес, казалось, только возрастал. Наконец, мужчина пересел на соседнее с ним место. Несколько минут он сидел молча, тем самым выражая свое почтение господину наставнику, но его желание заговорить было настолько велико, что он, не выдержав, со всей возможной вежливостью заметил:

— В последнее время, я смотрю, концерты пользуются популярностью.

Однако наставнику Юну совсем не хотелось заводить бесполезных разговоров с незнакомцем, к тому же он знать не знал, что означает это слово «популярность».

— Да-а! — машинально ответил он, не прибавив ни слова.

Джентльмен в костюме немного помолчал в недоумении и снова заговорил:

— Интересно, сколько же нужно учиться, чтобы стать выдающимся артистом?

Наставнику Юну уже начинал надоедать этот любитель поговорить, поэтому он небрежно бросил:

— Кто его знает…

— Ха-ха, да будет вам!

— Что будет?.. Я песни умею и люблю слушать, а не исполнять!

— Да быть такого не может! Если сам Ли Донбэк не умеет петь, то кто умеет?

Так вот оно что! Стало быть, мужчина принял его за известного артиста Ли Донбэка! Невозможно передать словами, как в этот момент наставник Юн кипел от переполнявшего его возмущения. Запас его терпения на соблюдение приличий сегодня уже был исчерпан, и, если бы только господин наставник находился не в концертном зале, а у себя дома, он приказал бы выкинуть наглеца вон за ворота.

Впрочем, чего только не повидал на своем веку наставник Юн: ему и лезвие ножа приставляли к горлу, и направляли дуло пистолета прямо в грудь. Ему были хорошо знакомы и нравы нового времени: он знал, что бездумное раздавание приказов налево и направо может обернуться и против него.

Поэтому господин наставник заставил себя успокоиться и показал мужчине свой билет, тем самым подтверждая, что он тоже зритель. Тем не менее, к его величайшему удивлению, джентльмен в костюме не рассыпался в извинениях, а только покачал головой и произнес: «А, так вот оно что… Стало быть, я ошибся». Это вызвало у наставника Юна новый прилив негодования, но раз уж он решил терпеть, то и на этот раз он молча подавил его.

И тут появился еще один человек в костюме. Да, сегодня господину наставнику явно не везло. Искусственный цветок на воротничке вновь вошедшего выдавал в нем билетера. Проходя мимо наставника Юна, он заметил, что тот сидит на белом месте, тогда как в руке у него красный билет. Вот если б билетер не увидел этот красный корешок, то ему бы и в голову не пришло, что господин с такой благородной внешностью способен на нечто подобное.