Деревенский Зорро - [66]

После традиционного приветствия нежданных гостей пригласили отведать свежего медку. Женщины присели, но Букина отказалась пить чай и сразу завела деловой разговор:

– Егор Ильич! Николай Фёдорович! Мы к вам за помощью… Нет у нас мужиков… И обратиться больше не к кому! – она всхлипнула, достала носовой платок и принялась вытирать глаза.

– А вот это лишнее! – остановил её Николай Фёдорович. – Вы нам так весь праздник испортите! Ну-ка успокойтесь и быстренько рассказывайте, что случилось!

Женщины, перебивая друг друга, принялись излагать суть дела. После смерти Краснова его магазины и дом выкупил азербайджанец, которого все звали Алик. Он перетащил из города своих младших братьев, и таким образом в селе образовалась небольшая азербайджанская диаспора. Новосёлы вели себя мирно. Товаров завозили много, выбор был большой. Цены выше других не поднимали. Наоборот, кое-какие продукты у них были дешевле. Одним словом, большегоринцам упрекнуть их было не в чем. Если бы не одно странное обстоятельство. Может, это было и простым совпадением, но с момента переселения братьев Мамедовых в селе появились и наркоманы. Точнее будет сказать, кое-кто из молодых ребят и девчонок попробовал эту отраву. В их числе оказалась и Маша Букина вместе с тремя своими одноклассниками.

А с Машей дружит Юра Костин. Юра – паренёк принципиальный. Он твёрдо убеждён, что водка и наркотики – это удел неудачников, людей слабых, не умеющих реализовать свой потенциал. Но за Машу он готов бороться. Вместе с другом Володей Морозовым они быстренько разобрались с Машиной компанией. Выяснили, что наркотики им дал попробовать молодой цыган из табора, который две недели назад расположился на окраине села. Компашка "поймала неземной кайф" и в следующий раз покупала у цыгана зелье уже за деньги. Цена была невысокой, но это пока…

Юра с Володей подкараулили цыгана, побили его и предупредили, чтобы он с наркотой в селе больше не появлялся. На другой вечер ребят подловили братья Мамедовы. Их было трое. Глава "клана", Алик, в разборке не участвовал. Братья избили ребят и пригрозили их убить, если те ещё раз тронут цыгана. Несмотря на угрозу, ребята вчера снова поймали этого торговца. Отобрали у него наркотики и выбросили их. Тот пообещал, что это им даром не пройдёт и "азеры их накажут".

Из всего этого можно заключить: наркотиками торгуют именно Мамедовы. Сами азербайджанцы стараются не светиться и рук не пачкают. Они продают зелье цыганам, а те распространяют его среди населения. Поймать их трудно. Чуть что, табор снимается с места, и пойди, ищи ветра в поле.

Несмотря ни на какие уговоры, Юра с Володей не признались, кто и за что их побил. За ребят испугалась Маша. Она и выложила всю эту информацию. Матери тоже перепугались. Если не вмешаться, Мамедовы могут и в самом деле ребят убить. Вон что показывают каждый день по телевизору… Вот потому женщины и прибежали просить помощи.

Они закончили свой рассказ, и Ерохин, не очень вежливо, почти грубо, спросил:

– Ну, а что вы от нас-то хотите? Я – теперь не участковый… Николай Фёдорович – не глава администрации… Почему не обращаетесь к властям?

– Да что они могут?! – с горечью воскликнула Букина. – Вы ведь сами знаете, новый глава Невзоров ни рыба ни мясо… А наши менты только фиксируют преступления…, а раскрытием им заниматься некогда!..

Николай Фёдорович сидел молча. Он размышлял о превратностях жизни. Всего каких-то три месяца назад эти женщины были его ярыми противниками. Они входили в состав "инициативной группы" Краснова и приложили максимум усилий, чтобы снять Кузнецова с должности. И вот теперь умоляют о заступничестве…, но он не хотел их ни в чем упрекать. Тогда как Егор Ильич был настроен более агрессивно. Тот взял на себя грех и припомнил былое:

– Вы, Наталья Сергеевна, наверное, забыли нашу беседу. Помните, я просил Вас провести с учениками цикл лекций и бесед о наркотиках и наркоманах? Вы, помнится, мне ответили тогда так: "Пусть они, эти наркоманы, все сами передохнут… В стране чище станет… Останутся только те, кого родители воспитали правильно!.." И, кажется, привели в пример свою дочь, которую Вы воспитываете одна, но исключительно "правильно"… Как же получилось, что она Вас подвела?

Букина заплакала:

– Егор Ильич! Ну что Вы старое ворошите? Ну, неправа я была! Да и не пошли бы мы к вам, если бы у нас были мужья…

В унисон ей подпела и Костина:

– Вы же мужчины! А вместо того, чтобы помочь женщинам, счёты сводите…

Николай Фёдорович оторвался от своих размышлений:

– Да нет! Если бы вы были простыми женщинами, может быть, мы вели бы себя как джентльмены… Но вы идеологи! И должны понимать, что должности, на которых вы работаете, ко многому вас обязывают. Если бы наш Дом культуры, в том числе библиотека, работал, как положено, у ребят не было бы проблем с досугом… А при вашем мещанском подходе к делу: "зарплата есть, прилавки полны, больше ничего не надо", можно не только наркоманов вырастить… Так что, не прибедняйтесь. Егор Ильич прав. Вам есть над чем подумать. А теперь хватит здесь разводить сырость! Идите домой, мы постараемся вам помочь. Машу лучше всего оставить сегодня дома, а Юру с Володей мы подстрахуем.