Деревенские святцы - [93]

21 сентября — Рождество Пресвятой Богородицы.

В устных календарях — Богородицкая, Малая Пречистая, а также поднесеньев день.

Рождеством Богородицы была возвещена радость всей Вселенной. В этот день началось великое дело нашего спасения. То, что невозможно для людей, возможно Всемогущему Богу. По Его Благой Воле, Праведная Анна зачала от своего мужа Иоакима и родила дочь, наименованную Марией, что по-древнееврейски означает Божья Благодать. Так в мир пришла Та, которой предначертано быть Матерью Божией. Через нее в мир пришел Богочеловек.

Рождество Пресвятой Богородицы в деревенских святцах — Малая Пречистая.

Выявляя разницу между календарями, не будем искать в пращурах вольнодумцев, холодных к вере, к церкви. Переплетения, связи и взаимовлияние — все было гораздо сложней.

На трудовые гроши строились храмы, лучшие здания на лучшем месте. В поверьях «стол — Божья ладонь».

Поток времени много чего снес, вымыл из сельского быта.

Когда-то Богородицкую, как вторые осенины, сопровождали обряды женщин у воды.

Терялись и обычаи «поднесеньева дня»: приезд к молодоженам кровной и богоданной, со стороны мужа и жены, родни. Откушав за праздничным «семиблюдным» столом, гости осматривали постройки, скот в хлевах, хлебные клади и закрома, сбрую, инвентарь. Молодая показывала, молодой потчевал пивом, подносил ендову с поклоном: «Лей, лей, кубышка! Поливай, кубышка! Пейте, гости, пейте, хозяйского добришка не жалейте!»

В Богородицкую гости жданные и нежданные на порог. Подлетят в тарантасах, в избу ввалятся. В заслонку стучат, стол шатают с намеком:

— Ваш товар, наш купец!

Свадебным неделям давал раздолье старопрежний сентябрь. Тарахтят подводы мимо, сокрушались матери: «Охти-хти, гороховики: солоны, велики, а с рук нейдут!»

Сердились девы, засидевшись в невестах, что парни в чужие деревни сватов засылают: «На Двиннице девки по телице, а на Моле и того боле». В самом деле, на кого зарятся? Ой, пошел жених: «Под носом выросло, а в голове не засеяно». Невдомек полоротым, о чем гласит старина: «Бери хоть курицу, да на своей улице!»

22 сентября — Аким и Анна.

В устных календарях — осеннее равноденствие.

«Равноденствие? Разве это про нас?» — усомнятся Анны и Акимы Поморья и, знаете, будут правы в своем недоверии.

Сравнялась ночь с отступающим днем, к высокоширотным же островам Арктики, к Мурману подкрадывается тьма — на долгие месяцы накрыть льды и скалы. Солнышко, летом незакатное, ходит низко и укорачивает путь.

Ничего, поморам теперь справляться о времени, как всем людям.

Бывало, хочешь в открытом море узнать, утро или ночь, сверяйся с компасом. Солнце от «полуночника», северо-востока, пошло на восток, значит, шесть утра: рыбаки, подъем! К «обеднику» — югу подкатилось светило — девять часов, садись обедать. В три часа дня солнце на «шелонике», юго-западе, пора подкрепиться паужной. В девять вечера, когда солнце на «побережнике», северо-западе, станем ужинать. К северу оно склонилось, время ополночь — ложись спать.

Четырежды в сутки ели, тресковый жир пили как воду, работали по 12 часов _ во были крепыши наши поморы! Славно по компасу-то жить!

Обидно, день ничем не отмечен деревенскими святцами. Наверное, что-нибудь из присловья — краснословья было, только память не сберегла.

23 сентября — Петры и Павлы.

В этот день совершается память преподобного князя Андрея, в иночестве Иосифа, Спасокубенского.

В устных календарях — рябинники.

Острили северяне: «В нашем краю, ровно в раю, — луку да рябины не приешь и половины».

Запасать гроздья отряжались ребятишки с наказом: сучья не ломайте, ягод птицам оставьте.

Зимой, когда рябина «прозябла — провяла, сахару понабрала», достанут ее с повети, повеет в избе золотой осенью от одного запаха оттаявших ягод!

24 сентября — Федора.

В устных календарях Федорины вечерки — конец бабьего лета.

Скот пасут по стерне полей. Выгода, особенно от овец: очистят от сорняков загоны, любо-дорого, как прополют.

«Не всякое лето до Федоры дотянет» — холодают ночи. Круто ломается погода, сырь развозит меж избами тропки.

«Осенние Федоры подол подтыкают (от грязи), а зимние Федоры платком рыло закрывают (от холода)».

Дождь — морос, дождь — бусенец…

«Весной что рекой прольет — капли не видать, осенью ситом просеет — хоть ведром черпай».

Федоре, однако, воздано от численников: «С Федоры осень на гнедой кобыле ездит». Лошадка, должно быть, в масть поблеклых, прополосканных дождями листьев на деревьях.

Девок грязь не держит — сбегаются на игрища, Федорины вечерки, женихов высматривать.

Вечер года — осень. Замирает и перестраивается на зиму жизнь обитателей глубин водоемов и недр леса, полей, болот.

Чу! То мышь скребется за трухлявым пнем? Крот чистит подземную галерею? Уж скользнул?

25 сентября — Артамон.

После Артамона, заверяла молва, «змеи прячутся».

26 сентября — Корнилий.

«Корнильев день на дворе, всяк корешок в своей поре», «не растет, только зябнет».

Хмельники убраны, чернеет картофельная ботва — огород под окнами стал пуст, удивляешься его простору, неузнаваемости.

Моя бабушка была мастерица водить хмель. Как сейчас помню: на сарае картошка россыпью и пропахла изба хмелем. Вечерами скука одолевает щипать с длинных крученых плетей желто-зеленоватые, в липкой пыльце шишки.