Департамент «Х». Прощальная молитва - [16]

– Мы общий язык с табасаранами[15] как-то находили, – заметил Старогоров. – Моя застава рядом с табасаранским селом стоит. Даже какое-то подобие дружбы получалось. Вот с аварцами, живущими чуть западнее, общаться трудно. Они намного хуже относятся к пограничникам, и всегда можно было ждать провокации с их стороны.

– Мы в основном с аварцами работали, – подхватил Радимов. – Но их в Дагестане больше всех, поэтому с ними и встречались чаще. Хотя это, мне кажется, совсем не говорит, что аварцы хуже всех к русским относятся.

– В данной операции работать будете с даргинцами, – сообщил полковник, выслушав офицеров. – У них отношение к русским, я бы сказал, пятьдесят на пятьдесят. А если учесть высокий уровень национальной гордости, именуемой в данной ситуации патриотизмом, к неприятностям следует быть готовыми в любой момент. Сюда же следует приплюсовать и высокий уровень фанатизма в вере, свойственный всем жителям горных районов. С этим вам предстоит столкнуться вплотную, поскольку вопросы вероисповедания в вашей операции играют главенствующую роль. Наверное, я говорю загадками, поэтому перейду к более конкретному. Итак... Пункт первый: источник информации. В большом горном селе, – точка лазерной указки нарисовала на карте маленький кружочек, обводящий условное обозначение горного села, – есть участковый милиционер. Зовут его Хасбулат Халидов. Хороший парень, хотя уже не парень, судя по личным данным, а вполне зрелый мужчина. Республиканское управление внутренних дел гарантировало нам его согласие на сотрудничество. Вам предстоит с ним обязательно встретиться, тогда и узнаете подробности. Значит, Хасбулат Халидов, капитан милиции, бывший младший сержант взвода разведки воздушно-десантных войск. Воевал в Афгане, имеет правительственные награды. В этой операции он – ваша основная помощь и единственный ваш информатор в селе. Номер его сотового телефона вы получите, но вам предстоит передать ему при встрече другие средства связи, более надежные и гарантированные от прослушивания. Но это все чисто техническая сторона вопроса. Мы пока знакомимся с общими положениями. Среди них можно отметить следующее: капитан милиции Хасбулат Халидов в селе пользуется уважением и авторитетом, и, несмотря на то, что в районе присутствуют вооруженные отряды боевиков, его они не трогают, хотя в других селах на представителей дагестанской милиции многократно совершались нападения. Ну, это вы, наверное, и так знаете...

– Разрешите, товарищ полковник, добавить? – вставил капитан Старогоров. – Даже не добавить, а обрисовать ситуацию в республике.

– Добавляй, если есть что сказать. Обрисовывай.

– Практика наблюдений за Дагестаном показывает, что в таких ситуациях основное значение имеет личность самого участкового милиционера. Я многократно сталкивался с материалами по нападению бандитов на посты милиции или на самих милиционеров, и в подавляющем большинстве случаев сотрудники дагестанской милиции сами провоцировали эти нападения своим поведением. У горцев стремление к лидерству в крови. Человек, нацепив милицейские погоны, чувствует себя властью, а получив в руки табельное оружие, еще и силой. Отсюда и перегибы в поведении – милиционер не всегда справедливо относится к своим односельчанам, желая утвердиться за их счет. Грубо говоря, нападения на милицию часто вызваны ее же произволом. Тех же милиционеров, что ведут себя порядочно, боевики уважают и знают, что убийство такого человека не одобрят мирные жители. Значит, если боевики его не трогают, можно сделать вывод, что капитан Халидов – порядочный человек.

– Будем надеяться, что это так, – согласился полковник. – Хотя посвящать его в свои планы и объяснять ему суть действий вы не должны. Он будет выполнять свою работу, вы – свою. А эффект от вашей работы будет действовать на Хасбулата Халидова точно так же, как и на его односельчан. Итак, капитан Халидов устно доложил в райотдел, что в селе начинается какая-то непонятная возня, причем религиозного плана, и туда одного за другим доставляют под охраной православных священников. Их держат под охраной в старом заброшенном доме уже давно умершего Газали Султанова. Рядом с этим домом еще четыре, и тоже незаселенные. Между пятью домами и селом, сразу под склоном горы, есть значительная площадь, на которой что-то планируется. По крайней мере, как доложил капитан Халидов, по просьбе одного из двух сельских имамов, некоего Гаджи-Магомеда Меджидова, бульдозерист делал планировку. Но участковый не думает, что имам Меджидов намерен провести на площадке футбольный матч между священниками и сельчанами. Более того, Халидов видел, как в дом, где содержатся священники, еще до их прибытия заносили два каких-то ящика зеленого цвета, и предполагает, что это взрывчатка. У органов республиканского МВД изначально было желание произвести захват села силами спецназа, но появились опасения, что при вводе спецназа в село священников просто взорвут. Дело передали в ведение ФСБ, а оттуда оно уже поступило к нам для проработки и использования ситуации в испытательных целях.

– По имаму Меджидову есть какие-нибудь данные? – спросил Радимов.