Денис Котик и орден бледных витязей - [21]

– А можно кофе? – робко вставил Денис.

– Разумеется, разумеется! Как вы предпочитаете – кофе по-турецки, по-венгерски или по-венски?

– Я? По... По-венски.

– У вас прекрасный вкус, молодой человек! Поздравляю! Я, между тем, также предпочитаю кофе по-венски всем другим! – низким, певучим контральто провозвестила Майя Генриховна. – А что предпочитает ваша дама?

– Предпочитает? Дама? – Денис растерялся. – Это Леся, что ли?

– Именно! Леся! Впрочем, я, вероятно, ошиблась, когда назвала мадемуазель "дамой". Правильнее было бы сказать "ваша прекрасная спутница"! Впрочем, не важно. И все же, что вам приготовить, Елена? Чай? Кофе? Шоколад? Капуччино?

– Мне? – Леся испугано захлопала ресницами. – Мне то же самое, что Денису.

– То есть два кофе по-венски! Восхитительно! Замечательно! Айн момент!

Денис и Леся переглянулись и принялись раздеваться, стараясь делать это настолько культурно и тихо, насколько возможно.

А Майя Генриховна, стуча по паркету каблучками и качая широкими бедрами, уплыла на кухню. Надо сказать, уплыла к величайшему облегчению ребят.

Конечно, Максим вчера предупреждал их, что Майя Генриховна – человек культурный, старомодный и немножечко болтливый. Что она никогда не смотрит телевизор, знает наизусть тысячу лирических стихотворений, что среди ее предков были русские князья и что она воспринимает происходящее так, будто на дворе стоит тысяча девятьсот четырнадцатый год.

Конечно, Денис и Леся догадывались: Майя Генриховна человек необычный. Но чтобы до такой степени...

Начать с того, что даже выглядела Майя Генриховна так, будто родилась в прошлом столетии. То есть ее лицо и тело выглядели на обычные пятьдесят – пятьдесят пять лет. А вот ее одежда и манера выражаться...

Майя Генриховна носила странную вязаную крючком шаль насыщенного темно-вишневого цвета и длинное декольтированное платье с тяжелыми оборками, украшенное старинной золотой брошью в виде букета.

Прическа у нее тоже отдавала стилем ретро. Длинная с проседью коса была фигурно заколота на затылке при помощи множества шпилек, а уши у Майи Генриховны украшали тяжеленные серьги с аквамаринами, каждая с полкило весом...

Денис вспомнил, как Максим когда-то рассказывал, что Майя Генриховна – наполовину немка и что раньше она работала в университете преподавателем. Но когда зарплаты у преподавателей стали меньше зарплаты продавца с сигаретном киоске, Майя Генриховна подалась в гувернантки (а по совместительству и в домработницы).

Когда Денис и Леся зашли в гостиную, они обнаружили, что комната сияет первозданной чистотой.

И куда только подевались пакеты от чипсов, рваные газеты, апельсиновые шкурки и прочий мусор!

Впрочем, куда они подевались в сущности никакой загадки не составляло – их убрала Майя Генриховна, возвратившаяся на службу после законных выходных.

"Эх, вот бы и моей маме такую Майю Генриховну", – вздохнул Денис.

Леся, судя по всему, думала о том же самом.

Они робко прошли в глубь комнаты, которая после уборки сразу стала словно бы совершенно незнакомой.

Банкетный столик возле гигантского телевизора, где вчера были разложены контрамоты и прочие Тишкины фокусы (он привез их с собой в рюкзачке, которому удалось уцелеть после катастрофы), теперь был застелен белой накрахмаленной скатеркой.

А на скатерке стояли изысканные фарфоровые чашечки (правда, чайные, а не кофейные), громоздилось в вазочках разновсяческое печенье и шоколадные конфеты, чванились в хрустальных розетках апельсиновый джем и ароматное клубничное варенье, желтел самым правильным образом нарезанный сыр нескольких сортов.

Картину дополняли пахучие, свежие булочки и нежные бруски сливочного масла.

Хотя Денис и Леся всего час назад позавтракали дома, при виде всего этого великолепия у них сразу же разыгрался аппетит...

Они сели в мягкие кресла и прислушались.

Конечно, им было интересно, когда же Майя Генриховна принесет им обещанный кофе (а значит, можно будет приступить к румяным молочным булочкам!).

Но не менее интересны им были ответы и на другие вопросы.

Например, о чем таком секретном говорит Максим с "шофером Александром Павловичем" (которого сам Максим называл по-простому – Саней)? И почему он говорит с ним так долго?

А также – куда подевался шошарр Тиша?

Почему его не слышно?

Спит, что ли, в стиральной машине?

И даже более интересным, чем предыдущие два, был вопрос о том, каким образом представил Максим их нового инопланетного друга Майе Генриховне?

И что им нужно говорить, если шошарр вдруг из своей стиральной машины вылезет? Ведь вчера, за всеми прочими многочисленными заботами, они забыли обсудить основную линию поведения или, выражаясь откровенно, "основную линию вранья"?

Но вскоре эти вопросы разрешил сам ход событий.

Распахнулась дверь в гостиную и сияющая Майя Генриховна появилась на пороге с блестящим мельхиоровым подносом в руках. На подносе дымились две чашечки отменного кофе по-венски.

Этот заманчивый поднос приковал к себе внимание ребят. И они не сразу заметили, что рядом с Майей Генриховной стоит... шошарр Тиша. И тоже держит в руках подносик, только маленький, на котором красуется фарфоровая тарелка, наполненная кукурузными палочками! Очевидно, это угощение он приготовил для себя, любимого, самостоятельно.