Деникин - [76]
„Мне вас жалко“. Но это оскорбительно. Ты знаешь: когда 17лет назад ломалась жизнь, я сказал: „Требую того, что мне принадлежит по праву, а милости не надо“.
Мы отправляемся далеко на юг. Что-то судьба готовит.
На некоторое время круговорот писем и телеграмм будет затруднен. Для меня это большое огорчение.
Желанная моя! Так будет счастье?»
Все те же сомнения. Возрастной барьер… «Да» и «может быть»… Какая огромная разница в этих понятиях. Тем не менее Антон Иванович начинает настаивать на решительных шагах к созданию семьи. Ему хочется иметь родное гнездо. Хотя бы де-факто.
«5 (18) ноября 1916.
Послал сумбурное письмо 27… С 23-го, с небольшими перерывами, в пути. Много часов в купе, один, сам с собой, со своими мыслями. Переживаю памятью… каждое слово, сказанное и недоговоренное. Довольно!
Неприветливая страна (Румыния), неприветливые люди и порядочный хаос.
Как бы я хотел, чтобы твои бросили предрассудки и переехали в Киев. Мне казалось бы тогда, что у меня уже есть свое родное гнездо».
Суровый генерал начинает, в промежутках между боями, мечтать о светлом. О том, что у их с Асей будущих детей на Новый год будет елка.
«23 декабря 1916 (5 января 1917).
24-го, когда Ты будешь возиться с ребятишками возле елки, у меня — сильный бой. Вопрос не только пользы дела, личного самолюбия. Последнее не важно, но чувствительно. Тем более что недоброжелатели не дремлют. Задача большая, сил мало. Ничего, поборемся».
«24 декабря 1916 (6 января 1917).
Добруджу мы оставили. Одна из фатальных страниц наших неудач. Освобождается несколько дивизий противника, которые придут на наш фронт. С утра льет дождь, земля размокла, и масса нашей конницы не в состоянии будет использовать прорыв, который сделали мои войска. Скверно.
Волосы, кажется, все до одного поседели. И что всего страннее — сохраняется хорошее настроение и вера в будущее.
Асенька! Когда у нас будет первая елка для наших ребят? Боже, как это хорошо».
Увы, эта мечта так и осталась мечтою… Вспоминает Марина Антоновна:
«В первый Новый год, который состоялся для единственного ребенка Деникина, не было никакой елки. 24 декабря 1919 г. (мне было десять месяцев) мой отец, командующий Белой армией юга России, не сумев взять Москву, был отброшен к берегам Дона и принял там участие в жесточайших сражениях. 22 декабря писал своей жене, находящейся в 400 км от Ростова, в Екатеринодаре: „Я останусь в Батайске, пока будет необходимо защищать Ростов и Новочеркасск“. Что до моей матери, которая скорбела по своему только что умершему брату Дмитрию, то она не могла думать ни о какой елке…»
Посмотрим и мы. Вспоминает Марина Антоновна:
«Голос крови действительно взял свое, и в сердце Деникина нашлось место для родительской любви. Увы! Моя мать всегда опасалась (впрочем, совершенно напрасно), что это „место“ существует за счет любви к ней…»
Какие далеко идущие планы! А кругом война, кровь…
И незримо для всех шла по фронтам за прославленным боевым генералом его невеста, та, которую он ласково назвал в письмах: «моя радость», «моя голубка», «моя дорогая». Та, что осветила его безрадостную осень…
Душа Антона Ивановича буквально кричит: «Моя столь желанная, придет ли когда-нибудь счастье?»
Счастье услышит и придет. Подарит двадцать девять лет совместной жизни и дочь Марину. Но будет навечно окрашено горем утраты Отчизны…
Часть II
ЛИХОЛЕТЬЕ РУССКОЙ СМУТЫ
И я взглянул, и вот конь бледный, и на нем всадник, которому имя смерть…
Откровения Иоанна Богослова
1917 ГОД ГЛАЗАМИ ДЕНИКИНА
Отсутствует страница 188.
…И снова нравственные аспекты создания семьи в будущем терзают Антона Ивановича.
«26 декабря 1916 (8 января 1917).
Дворец румынского парламентария, крепостника, именующего себя „социал-демократом“. Шикарная отделка комнат, белоснежное постельное белье, отличная ванная и т. д. По-видимому, быть „социал-демократом“ выгодно. Рождественский подарок небывалой ценности: пачка твоих писем от ноября и октября.
Ты для меня дороже жизни, Асенька, милая, переезжайте с дедом в Киев. Ты должна же понять, что я слишком высоко ставлю репутацию своей невесты, чтобы побудить ее к шагу, недостаточно корректному, — и это надо внушить деду. Ему придется только раньше времени признать меня в своем сердце внуком».
Деникин переживает, что у Ксении Васильевны портятся отношения с ее матерью.
«3 (16) февраля 1917.
Праздник: приехал первого Николай и привез милые письма.
В таких случаях настроение подымается, мысли светлеют…
Мне кажется, я понимаю сущность тех странных отношений, которые устанавливаются между вами тремя и которые всем трем портят жизнь. Ты сама сознаешь, что несколько нервно относишься к матери. Аркадий это чувствует, не углубляется в причины и инстинктивно становится в отношении тебя предубежденным. Вы трое не вполне владеете своими нервами и не можете поэтому облечь в сносные формы свои внешние отношения. Голубка моя, радость, возьми себя в руки и подай первой пример, несмотря на „скверный издерганный характер“.
А если к этому прибавить в отношении матери немного ласки — не вымученной, не вынужденной, а от сердца, то картина взаимоотношений совершенно изменится…»
Филипп Филиппович Вигель (1786–1856) — происходил из обрусевших шведов и родился в семье генерала. Учился во французском пансионе в Москве. С 1800 года служил в разных ведомствах министерств иностранных дел, внутренних дел, финансов. Вице-губернатор Бессарабии (1824–26), градоначальник Керчи (1826–28), с 1829 года — директор Департамента духовных дел иностранных вероисповеданий. В 1840 году вышел в отставку в чине тайного советника и жил попеременно в Москве и Петербурге. Множество исторических лиц прошло перед Вигелем.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Анна Евдокимовна Лабзина - дочь надворного советника Евдокима Яковлевича Яковлева, во втором браке замужем за А.Ф.Лабзиным. основателем масонской ложи и вице-президентом Академии художеств. В своих воспоминаниях она откровенно и бесхитростно описывает картину деревенского быта небогатой средней дворянской семьи, обрисовывает свою внутреннюю жизнь, останавливаясь преимущественно на изложении своих и чужих рассуждений. В книге приведены также выдержки из дневника А.Е.Лабзиной 1818 года. С бытовой точки зрения ее воспоминания ценны как памятник давно минувшей эпохи, как материал для истории русской культуры середины XVIII века.
Граф Геннинг Фридрих фон-Бассевич (1680–1749) в продолжении целого ряда лет имел большое влияние на политические дела Севера, что давало ему возможность изобразить их в надлежащем свете и сообщить ключ к объяснению придворных тайн.Записки Бассевича вводят нас в самую середину Северной войны, когда Карл XII бездействовал в Бендерах, а полководцы его терпели поражения от русских. Перевес России был уже явный, но вместо решительных событий наступила неопределенная пора дипломатических сближений. Записки Бассевича именно тем преимущественно и важны, что излагают перед нами эту хитрую сеть договоров и сделок, которая разостлана была для уловления Петра Великого.Издание 1866 года, приведено к современной орфографии.
Иван Александрович Ильин вошел в историю отечественной культуры как выдающийся русский философ, правовед, религиозный мыслитель.Труды Ильина могли стать актуальными для России уже после ликвидации советской власти и СССР, но они не востребованы властью и поныне. Как гениальный художник мысли, он умел заглянуть вперед и уже только от нас самих сегодня зависит, когда мы, наконец, начнем претворять наследие Ильина в жизнь.
Граф Савва Лукич Рагузинский незаслуженно забыт нашими современниками. А между тем он был одним из ближайших сподвижников Петра Великого: дипломат, разведчик, экономист, талантливый предприниматель очень много сделал для России и для Санкт-Петербурга в частности.Его настоящее имя – Сава Владиславич. Православный серб, родившийся в 1660 (или 1668) году, он в конце XVII века был вынужден вместе с семьей бежать от турецких янычар в Дубровник (отсюда и его псевдоним – Рагузинский, ибо Дубровник в то время звался Рагузой)