Деньги и политика [Воздействие крупного капитала на политическую жизнь в капиталистических странах] - [75]

Интересны взгляды на этот счет американского исследователя Дж. Бенсона. В работе, посвященной проблемам политической коррупции, он исходит из презумпции того, что обмен политической власти на экономическое богатство в разумных пределах — явление вполне нормальное³. Подобная точка зрения заслуживает специального внимания.

С одной стороны, именно таким подходом предопределяется общий характер рассматриваемого буржуазного законодательства: все принимаемые государством меры, по сути дела, сводятся к тому, чтобы с помощью технико «юридических средств удержать воздействие денег в «разумных пределах», не посягая в принципе на институт частных пожертвований, — священное в условиях буржуазного общества право свободного распоряжения деньгами, капиталом, в том числе и в сфере политической жизни.

С другой стороны, сама по себе коррупция начинается не с момента нарушения закона, а раньше — еще в рамках закона. Так, «в большинстве случаев, — как отмечал в ходе избирательной кампании 1982 года по выборам в конгресс журнал «Ю. С. ньюс энд Уорлд рипорт», — действия членов конгресса, ставящие под сомнение их порядочность, формально соответствуют букве закона». В этом — одна из важнейших особенностей проблемы коррупции в буржуазных странах, и в этом же — одна из основных причин ее неискоренимости при капиталистической системе, для которой в принципе характерен разрыв между правом и моралью.

Только выходящие за рамки «разумного» случаи коррупции привлекают к себе особое внимание, приводят к политическим скандалам, классифицируются в качестве уголовно наказуемых и, как свидетельствует политико-правовая практика ведущих капиталистических стран, в подавляющем большинстве случаев остаются… ненаказуемыми. Поскольку же грань между «разумным» и выходящим за рамки такового весьма эфемерна, рассматриваемая разновидность преступности стала, по сути дела, неотъемлемой, органической характеристикой политической и государственной жизни буржуазных стран. Коррупция, говоря словами итальянского исследователя Р. Гримальди, «как микроб проникает во все сферы… политической жизни». «Политика продажна, а деньги развращают. Это известно всем»⁴, — подчеркивает и французская газета «Энформасьон», обращая внимание на одну из наиболее показательных черт политической практики стран капиталистического мира.

«В рамках» закона

Как уже отмечалось, в отличие от крупных финансовых афер и махинаций, которые, как правило, долго и подробно муссируются в буржуазной печати, о коррупции, формально не выходящей за рамки закона, в странах капиталистического мира пишется и говорится сравнительно мало. Скупость соответствующей информации обратно пропорциональна степени распространенности данного явления. И в этом есть своя логика.

Подобные факты мало интересуют большую прессу — на повседневном, заурядном сенсации не сделаешь, не подхлестнешь любопытства и внимания читателей. Не представляют интереса такие факты и для буржуазной оппозиции: на «мелочах» большого скандала, способного если не свалить, то хотя бы сколько-нибудь существенно подорвать авторитет своего политического противника — партии, находящейся у власти, не раздуешь, не говоря уж о том, что соответствующими «мелочами» в равной мере грешат и сами оппозиционные буржуазные партии — ведь речь-то, по сути дела, идет об общепринятой, нормальной, с точки зрения буржуазных политиков, практике.

К фактам рутинной, «тихой» коррупции фактически никакого внимания не проявляют и те государственные органы и учреждения (законодательные, правительственные, административные и др.), в рамках которых она процветает. Руководство этих учреждений, зачастую зная о реальном положении вещей, попросту игнорирует факты такого рода. Более того, когда по тем или иным причинам к отдельным из них все же привлекается внимание, оно даже, напротив, в целях сохранения «чести мундира» стремится их покрыть, избежать гласности, предотвратить возможное разбирательство и судебное преследование — все это внутренние, «рабочие» проблемы на «кухне» большой политики и широкой публике знать о них ни к чему.

Конкретные формы «тихой» коррупции весьма разнообразны — мандат члена парламента, тем более правительства, обеспечивает широкие возможности для злоупотреблений служебным положением. Буржуазным политикам зачастую даже не надо прилагать специальных усилий; деньги «находят» их сами, и им только остается положить их в карман, а порой — лишь сделать вид, что они не замечают, как их кладут к ним в карман услужливые ходатаи.

Одна из таких форм — обеспечение для себя высоких должностных окладов и щедрых налоговых льгот, благо, что все бюджетные вопросы решаются самими же парламентариями и министрами. Необходимость жесткой экономии бюджетных ресурсов, призывы к замораживанию зарплаты, с которыми последние повсеместно выступают, к самим себе они, разумеется, не относят — своя рубашка ближе к телу. В условиях непрерывной инфляции парламенты Англии, ФРГ, США, Италии и других буржуазных стран в последние годы неоднократно принимали решения о повышении окладов и расширении налоговых льгот для управленческой элиты. При этом, чтобы лишний раз не возбуждать недовольства общественности, они нередко прибегают к приемам, которые американский конгрессмен М. Фенуик достаточно точно охарактеризовал как «воровские».