Деньги - [20]
За конторкой дежурил седовласый робот, и мы премило потрепались, пока он справлялся обо мне по интеркому. Я рассказал ему анекдот. Как же оно там… Ломается у мужика машина, и он… Нет, секунду, вот: один фермер держит свою жену запертой в… Стоп, давайте с начала… Как бы то ни было, мы хорошо посмеялись, когда я наконец досказал анекдот или бросил это безнадежное занятие, и мне объяснили, куда идти. Потом я немного заплутал. Набрел на зал, где за квадратными столиками было полно народу в вечерних туалетах, все играли в карты или триктрак. Я сразу вышел, но у двери сшиб торшер. Какого черта он там вообще делал, на самую дорогу цоколь свой выставил. Потом меня занесло в какой-то стенной шкаф, но я все же выпутался. А когда сбегал по знакомой лестнице, то споткнулся и проехал на спине. Странно, но было не очень больно, и я отмахнулся от типа в ливрее, который, с выражением совершенного ужаса на лице, пытался помочь мне встать. Потом я затеял выяснение отношений все с тем же старым козлом в холле. Не решаясь опять пустить дело на самотек, он лично сопроводил меня к дверям Зала Плутона и напоследок с поклоном поинтересовался:
— Все в порядке, сэр?
— Просто замечательно, — ответил я. — Вот, держите.
— Спасибо, сэр, но этого не нужно.
— Да ну, бросьте. Всего-то пятерка.
— Сэр, здесь чаевые не приняты.
— Кому какое дело, никто же не смотрит. Не хочешь?.. Ну и пошел ты!..
Что ж, это поставило его на место. Ослабив галстук и выгибая шею, я вкатился в Зал Плутона, пыхтя как паровоз. Ну и жарища там была, я вам скажу, ну и темень. Вдоль стойки, дальний конец которой исчезал в дыму, парами распределились бабы и мужики — каждый согнут под своим углом, каждый изображает внимание. Споткнувшись о ближайший табурет, я въехал мордой в колонну, но продолжал движение, пока не заметил у самого конца стойки моего друга Филдинга. В белом смокинге, он шептал что-то на ухо невероятно шикарной дамочке. На ней было глубоко декольтированное платье серого шелка с муаром, которое рябило, словно телеэкран. Выбеленные на солнце тяжелые локоны обрамляли загорелую шею с трогательной межключичной ямкой. Пока Филдинг не успел перехватить меня, я подрулил прямо к дамочке и легонько чмокнул в шею.
— Лесбия, мое почтение, — сказал я. — Как делишки?
— Джон Сам! — отозвалась Лесбия Беузолейль, умело справившись с удивлением. — Рада вас видеть.
— Здорово, старина, — произнес Филдинг. — Я смотрю, Проныра, ты времени даром не терял. Так, пока не забыл, держи презент.
Он вручил мне конверт. В конверте был авиабилет на рейс Нью-Йорк — Лондон, первым классом.
— Отправление в девять, — сказал Филдинг, — но ты не опоздаешь, я это гарантирую. Ну что, по-моему, тебе явно не мешает выпить.
Ребятишки сосали шампанское, и вскоре я заорал, чтобы принесли еще одну бутылку. Пенная струя ударила куда угодно, только не в бокалы, и я заорал, чтобы принесли еще. Лесбия оказалась хохотуньей — а вертихвостку такую еще поискать надо; видели бы вы, как она помогала мне вытирать ее платье салфеткой или как игриво доставала кубики льда, которые я то и дело ронял ей за вырез. Малейший жест ее красочно резонировал со всей порнографией, что была еще так свежа в моей памяти. Жар, деньги, секс, горячка — дорвался наконец, Нью-Йорк же, первый класс, самый что ни на есть первый. Меня охватил совершенно щенячий восторг, потом принесли еще шампанского, в носу щекотали пузырьки, помню другое помещение и жуткую суматоху, и кто-то развернул меня за плечо, стало мокро, и я увидел, как Филдинг говорит…
Таксомотор подскакивал на нью-йоркских ухабах, желтая конура на колесах, бешеный пес едет домой. Высунув коричневый локоть в окошко, водила газовал на желтый и отчаянно срезал углы. Сиди тихо, сиди тихо. Я не сводил глаз с его коричневого локтя, поросшего черным агрессивным волосом. Я не сводил глаз с незнакомой местности, городской и пригородной, проносившейся за стеклом. Наконец перед лицом замелькали плоские указатели и белые огни аэропорта.
— Рейс какой? — спросил водитель, и я ответил ему, какой рейс.
Я врал. Судя по всему — по часам, а также по корешкам билетов, — оба моих рейса уже улетели. Но в аэропорту, в этом разросшемся сверх всякой меры птичнике, меня ожидал сюрприз за сюрпризом. Отправление девятичасового рейса задержали, какой-то шутник очень вовремя позвонил насчет бомбы. Только-только начали опять загружать багаж, и мне пообещали, что самолет взлетит не позже одиннадцати. Я направился к регистрационной стойке для первого класса. Там хоть можно было рассчитывать на какое-то уважение.
— Сколько багажных мест? — поинтересовалась девица за стойкой.
— Всего одно, — ответил я и с широким жестом развернулся. — Идиот чертов!
— Простите? — переспросила девица.
— Ни одного багажного места, — произнес я и улыбнулся (лучше бы я этого не делал). — Лечу налегке…
Я позвонил Феликсу в «Эшбери». Он пообещал присмотреть за моим барахлом. Я же еще вернусь… Плавясь под жарким светом, как в кресле у зубного, я избороздил весь павильон в поисках бара — мне взбрело в голову отметить избавление от Нью-Йорка. Вдоль и поперек избороздил.
Новый роман корифея английской литературы Мартина Эмиса в Великобритании назвали «лучшей книгой за 25 лет от одного из великих английских писателей». «Кафкианская комедия про Холокост», как определил один из британских критиков, разворачивает абсурдистское полотно нацистских будней. Страшный концлагерный быт перемешан с великосветскими вечеринками, офицеры вовлекают в свои интриги заключенных, любовные похождения переплетаются с детективными коллизиями. Кромешный ужас переложен шутками и сердечным томлением.
Этот роман мог называться «Миллениум» или «Смерть любви», «Стрела времени» или «Ее предначертанье — быть убитой». Но называется он «Лондонские поля». Это роман-балет, главные партии в котором исполняют роковая женщина и двое ее потенциальных убийц — мелкий мошенник, фанатично стремящийся стать чемпионом по игре в дартс, и безвольный аристократ, крошка-сын которого сравним по разрушительному потенциалу с оружием массового поражения. За их трагикомическими эскападами наблюдает писатель-неудачник, собирающий материал для нового романа…Впервые на русском.
«Беременная вдова» — так назвал свой новый роман британский писатель Мартин Эмис. Образ он позаимствовал у Герцена, сказавшего, что «отходящий мир оставляет не наследника, а беременную вдову». Но если Герцен имел в виду социальную революцию, то Эмис — революцию сексуальную, которая драматически отразилась на его собственной судьбе и которой он теперь предъявляет весьма суровый счет. Так, в канву повествования вплетается и трагическая история его сестры (в книге она носит имя Вайолет), ставшей одной из многочисленных жертв бурных 60 — 70-х.Главный герой книги студент Кит Ниринг — проекция Эмиса в романе — проводит каникулы в компании юных друзей и подруг в итальянском замке, а четыре десятилетия спустя он вспоминает события того лета 70-го, размышляет о полученной тогда и искалечившей его на многие годы сексуальной травме и только теперь начинает по-настоящему понимать, что же произошло в замке.
Знаменитый автор «Денег» и «Успеха», «Лондонских полей» и «Стрелы времени» снова вступает на набоковскую территорию: «Информация» — это комедия ошибок, скрещенная с трагедией мстителя; это, по мнению критиков, лучший роман о литературной зависти после «Бледного огня».Писатель-неудачник Ричард Талл мучительно завидует своему давнему приятелю Гвину Барри, чей роман «Амелиор» вдруг протаранил списки бестселлеров и превратил имя Гвина в международный бренд. По мере того как «Амелиор» завоевывает все новые рынки, а Гвин — почет и славу, зависть Ричарда переплавляется в качественно иное чувство.
«Успех» — роман, с которого началась слава Мартина Эмиса, — это своего рода набоковское «Отчаяние», перенесенное из довоенной Германии в современный Лондон, разобранное на кирпичики и сложенное заново.Жили-были два сводных брата. Богач и бедняк, аристократ и плебей, плейбой и импотент, красавец и страхолюдина. Арлекин и Пьеро. Принц и нищий. Модный галерейщик и офисный планктон. Один самозабвенно копирует Оскара Уальда, с другого в будущем возьмет пример Уэлбек. Двенадцать месяцев — от главы «Янтарь» до главы «Декабрь» — братья по очереди берут слово, в месяц по монологу.
В 1973 году Мартин Эмис, известный английский прозаик и критик, удачно дебютировал романом «Записки о Рейчел». Действие романа происходит за сутки до того, как герою-повествователю, Чарльзу Хайвэю, исполнится двадцать, и сосредоточено на его болезненных амурных переживаниях. Критики, за малым исключением, оценили мастерство создания комических ситуаций. В следующем году книга удостоилась премии Сомерсета Моэма.
Петер Хениш (р. 1943) — австрийский писатель, историк и психолог, один из создателей литературного журнала «Веспеннест» (1969). С 1975 г. основатель, певец и автор текстов нескольких музыкальных групп. Автор полутора десятков книг, на русском языке издается впервые.Роман «Маленькая фигурка моего отца» (1975), в основе которого подлинная история отца писателя, знаменитого фоторепортера Третьего рейха, — книга о том, что мы выбираем и чего не можем выбирать, об искусстве и ремесле, о судьбе художника и маленького человека в водовороте истории XX века.
15 января 1979 года младший проходчик Львовской железной дороги Иван Недбайло осматривал пути на участке Чоп-Западная граница СССР. Не доходя до столба с цифрой 28, проходчик обнаружил на рельсах труп собаки и не замедленно вызвал милицию. Судебно-медицинская экспертиза установила, что собака умерла свой смертью, так как знаков насилия на ее теле обнаружено не было.
Восточная Анатолия. Место, где свято чтут традиции предков. Здесь произошло страшное – над Мерьем было совершено насилие. И что еще ужаснее – по местным законам чести девушка должна совершить самоубийство, чтобы смыть позор с семьи. Ей всего пятнадцать лет, и она хочет жить. «Бог рождает женщинами только тех, кого хочет покарать», – думает Мерьем. Ее дядя поручает своему сыну Джемалю отвезти Мерьем подальше от дома, в Стамбул, и там убить. В этой истории каждый герой столкнется с мучительным выбором: следовать традициям или здравому смыслу, покориться судьбе или до конца бороться за свое счастье.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!
Елена Девос – профессиональный журналист, поэт и литературовед. Героиня ее романа «Уроки русского», вдохновившись примером Фани Паскаль, подруги Людвига Витгенштейна, жившей в Кембридже в 30-х годах ХХ века, решила преподавать русский язык иностранцам. Но преподавать не нудно и скучно, а весело и с огоньком, чтобы в процессе преподавания передать саму русскую культуру и получше узнать тех, кто никогда не читал Достоевского в оригинале. Каждый ученик – это целая вселенная, целая жизнь, полная подъемов и падений. Безумно популярный сегодня формат fun education – когда люди за короткое время учатся новой профессии или просто новому знанию о чем-то – преподнесен автором как новая жизненная философия.
Мануэль Пуиг – один из ярчайших представителей аргентинской литературы ХХ века, так называемой «новой латиноамериканской литературы». Имя Пуига прочно заняло место рядом с Борхесом, Кортасаром, Сабато, Амаду, Маркесом, Карпентьером, Бенедетти. Его книги переведены на все европейские языки и постоянно переиздаются.«Предательство Риты Хейворт» (Рита Хейворт – легендарная голливудская красавица, звезда экрана) – дебютный роман Пуига, после которого о нем заговорил весь мир. Работая в сложнейшем жанре «бесконечной строки», автор создает уникальное полотно человеческой жизни – от рождения до старости – с помощью постоянных «переломов» сюжета, резкой смены персонажей, хитрой интриги.
Средневековье. Свирепствует Инквизиция. Миром правит Церковь. Некий врач — весьма опытный анатом и лекарь, чьими услугами пользуется сам Папа — делает ошеломляющее открытие: поведением женщины, равно как ее настроением и здоровьем, ведает один единственный орган, именуемый Amore Veneris, то есть клитор...В октябре 1996 г. жюри Фонда Амалии Лакроче де Фортабат (Аргентина) присудило Главную премию роману «Анатом», однако из-за разразившегося вокруг этого произведения скандала, вручение премии так и не состоялось.
От издателя:Карен Бликсен, датская баронесса, — одна из самых оригинальных писательниц XX века. Ее творчество уникально, поскольку сочетает в себе элементы самых разных жанров — от триллера до путевых заметок, от философской прозы до лирической комедии. «Из Африки» — главная ее книга, которая неоднократно выдвигалась на Нобелевскую премию; по ней Сидни Поллак снял одноименный фильм (Мерил Стрип, Роберт Редфорд, Клаус Мария Брандауэр), получивший «Оскара» в пяти номинациях.Этот роман — воспоминание о долгих годах, прожитых Бликсен в Африке, о приключениях, опасностях и, конечно же, людях, влюбленных, как и она сама, в этот странный, неповторимый, чарующий континент.
Англия, XII век. Смутное время, жестокая эпоха, необузданные нравы, падение моральных устоев… Добро и зло меняются местами и подчас становятся неотличимыми друг от друга. Грандиозная панорама самых темных лет в истории Англии — борьба за престол, междоусобные войны, предательство церкви, — и все это на фоне возведения великолепного готического собора.