Деньги без дураков. Почему инвестировать сложнее, чем кажется, и как это делать правильно - [20]

На графике судьба инвестиций в недвижимость из того же бюллетеня. Здесь не учтены возможные арендные платежи, что понижает доходность, но также не учтены налоги, издержки на эксплуатацию и амортизационные отчисления. Корректно учесть все за 100 лет невозможно. К вопросу, сильно ли меняет картину добавление ренты и отнятие всего остального, еще вернемся.

Как видим, сама по себе недвижимость, в отсутствие ренты, почти не дает дохода. В США, например, это всего 0,3 % годовых.

Драгметаллы? Золото уже было на графике, за 200 лет это колебания, близкие к инфляции.

Может быть, спасение в искусстве? Такое мнение поддерживается историями о картине, купленной, например, за 2 млн долларов и перепроданной за 20 млн. Такие истории нравятся журналистам и владельцам картин. Однако это единичные случаи, возводимые в теорию. Что-то дорожает, что-то дешевеет, но такие истории менее увлекательны. Для достоверности нужно что-то вроде индекса, сделанного по примеру фондовых рынков, — обобщение тысяч актов купли-продажи.

Вот индекс, составленный французской компанией Artprice по итогам продаж на мировых аукционах.

Вот график той же компании по странам с наибольшим оборотом.

Вот другой индекс, он составлен на основе повторных продаж и касается скорее современного искусства. Инфляция снова выигрывает.

Еще один вариант — редкие монеты. На сайте www.pcgs.com ведется индекс 3000 редких монет — PCGS3000. Данные доступны с 1970 года. С 1990 года — ничего хорошего.

Наконец, по самым длинным данным уже упомянутого Credit Suisse Global Investment Returns Yearbook, предметы искусства и вообще коллекционирования — лучше инфляции, если смотреть с 1900 года, но все равно — сильно хуже акций.

Я полагаю, что совокупная ценность таких активов, как драгметаллы, произведения искусства, антиквариат, — это некая пропорциональная доля в мировом богатстве, растущая вместе с ним. Люди уделяют этим вещам сопоставимое со своим состоянием внимание, их доля более-менее фиксирована, но стоимость ее растет, если растет основной капитал, выраженный в долевой и долговой форме. То есть цены на предметы старины двигает вверх все тот же экономический рост, увеличивающий общее богатство на планете.

Все пункты, по которым шла атака на акции и облигации, применимы и здесь. К ним также добавляются издержки хранения, огромные спреды и потери при инвестировании в единичные, понятные только специалистам, артефакты. Проще говоря, нас обманут с большей вероятностью, чем при покупке типового актива.

2.3. Выгоднее придумать, а не купить. — Немного теории XIX века. — Против «Капитала» за капитал

Откуда же возникает иллюзия нетрудового дохода капиталиста? Во-первых…

Часто путают доходность инвестиций в общую массу действующих бизнесов и доходность деятельности по созданию новых бизнесов. В последнем случае доходность может зашкаливать, но, строго говоря, это не доходность на инвестированный капитал.

Там может не быть собственного инвестированного капитала: под риск ставятся деньги кредиторов и привлеченных акционеров. Самая ошеломительная доходность может вообще идти на нулевом капитале, что сильно противоречит представлениям классической политэкономии. Но это доходность других факторов (о них будет подробнее дальше). В основе там — знаниевый перевес, хорошо перемешанный со случайностью. Частный капитал стартапера, как правило, не фактор его доходности.

Вторая причина иллюзии — как уже сказано, выборочность наблюдаемой выборки. Например, марксизм создавался в XIX веке также в зоне существенной аномалии. Англия, Франция и Германия давали пример неплохого среднего возврата на инвестиции в долевой капитал, в районе тех самых 5 % годовых. Если условия задачи при этом подгонять под уже заранее известный ответ (капитал эксплуатирует труд), то можно увидеть и значительно большее. Широко известна цитата из первого тома «Капитала».

Обеспечьте капиталу 10 % прибыли, и капитал согласен на всякое применение, при 20 % он становится оживленным, при 50 % положительно готов сломать себе голову, при 100 % он попирает все человеческие законы, при 300 % нет такого преступления, на которое он не рискнул бы пойти, хотя бы под страхом виселицы[5].

Забавно, что ее автором считается непосредственно Карл Маркс, хотя он сам цитировал английского публициста Томаса Джозефа Даннинга, впрочем, давая понять, что разделяет пафос. Мы видим, что марксизм более эмоциональное учение, чем, вероятно, хотел бы казаться. Немного отвлекаясь: если вы не любите Маркса и вам нужно опровержение логики «Капитала» в один ход, вот простейший лайфхак. Первый том «Капитала» противоречит третьему, на что указывал еще в XIX веке Ойген фон Бём-Баверк, родоначальник «австрийцев», в специальной работе «К завершению марксистской системы»[6].

В первом томе обосновывается, что вся прибавочная стоимость создается только общественно необходимым трудом, вещи и услуги — это застывшее в них количество рабочего времени и ценность вещей эквивалентна заложенному труду. Прибыль, понятное дело, присваивает капиталист, но это пока неважно; давайте запомним — вещь стоит столько, сколько в ней заложено труда. Капитал своим наличием не может добавить стоимость, он может только ее присвоить.