Деньги без дураков. Почему инвестировать сложнее, чем кажется, и как это делать правильно - [131]

Аналогично в случае спортсмена. Его контракты основаны на том, что миллионы людей хотят его видеть. Тысячи пойдут на стадион, миллионы включат телевизор. Билет на стадион стоит не 100 000 евро, но 100 евро поклонник выложит. «Зачем, — изумится наивный наблюдатель, — он ведь мог, если хочет видеть футбол вживую, бесплатно посетить матч дворовых команд?» Но тому, кто идет, виднее.

Каждый второй так не поступит, но фанатской базы хватает, чтобы включить эффект масштабирования. Благодаря ему у небольшого числа звезд, будь они комики, трагики или атлеты, всегда будут очень большие сборы. При этом местные спортсмены (актеры, музыканты, писатели) могут заниматься своим делом в виде хобби или на дотацию. В провинции не снимут кино лучше, чем в Голливуде, а лауреат из местной литстудии не уведет народ от полки с мировыми бестселлерами. Если начать считать очки, проигрыш будет даже не со счетом 1 к 100, а куда обиднее.

Это не чьи-то происки, а устройство мира: несколько сотен фильмов и несколько сотен книжек в год закрывают бóльшую часть потребности планеты в книжках и фильмах как таковых. Победитель получает все, а менее удачливые коллеги — питательная среда, ресурс оптимизации и поле обломков.

Подробнее про эффект масштабирования можно почитать у того же Нассима Талеба в «Черном лебеде». Также можно просто оглянуться вокруг — победитель получает все и за всех.

Мы не знаем, кто станет победителем, но если уйти туда, где победителей не бывает, не станешь им точно.

И давайте не врать самим себе: обычно мы прекрасно понимаем, где водятся победители, а где их не встретить.

Там, где живут обменом своей боли на чужие деньги, нет ни масштабирования, ни победителей.

Немногие из ребят, пошедших в актерский кружок, станут актерами, немногие актеры станут звездами. Неопределенность неизбежна. Зато определенно никто из операторов колл-центра звездой не станет. По крайней мере пока оттуда не уволится.

Но мы пока назвали двух персонажей. У трейдера и менеджера та же история.

Если под управлением менеджера капитал в несколько миллиардов, рискованно не платить ему за это хотя бы несколько миллионов.

Допустим, активы компании весят 10 млрд долларов. Насколько зависит их рост от действий генерального директора? Если под ростом понимать рост рыночной капитализации, то за год с акциями может случиться много чего. Могут упасть на 50 % и вырасти на 500 %. Но давайте без крайностей. Положим, при обычном умеренно бычьем рынке могут вырасти на 50 % и упасть на 20 %. Эта разница весит 7 млрд. Давайте скромно предположим, что хотя бы на 10 % это как-то зависит от генерального. Итак, если предположить, что вклад может быть и отрицательным, вклад возможного лучшего гендира от вклада возможного худшего будет отличаться на 700 млн долларов. И вот эта цифра важна. Понизив планку его оклада и бонуса, мы понижаем шансы нанять лучшего и повышаем шансы нанять худшего, а какие здесь ставки — уже сказано. Выгодно ли с позиций совета директоров торговаться за каждый лишний миллион зарплаты? Да черт с ним, миллионом больше, миллионом меньше. Нас не должна удивлять годовая зарплата топ-менеджера, скажем, в 7 млн долларов. Это всего лишь 1 % от масштабов вилки его предельной полезности-вредности, которую мы, впрочем, не знаем заранее и прикинули на глазок.

Но все же он парадоксально стоит своих денег, даже если окажется бездарен, неэффективен. Мы не знаем заранее, кем он окажется. Но если начать платить меньше, мы начинаем убивать ту вероятность, которая намного дороже его оклада. Именно на нее оклад опирается. И это тоже эффект масштабирования. Большой капитал здесь автоматически создает очень большие зарплаты топов. И пока капитал будет частным и будет иметь обыкновение собираться в большие кучи, будут уместны и зарплаты, шокирующие обычных граждан.

Та же история с трейдером.

Доход трейдера определяется в первую очередь капиталом под управлением, во вторую — собственно «доходностью».

50 % годовых на один миллион рублей — это в текущем году около средней зарплаты в России, но и только. Это немного, хотя и не так мало в плане образа жизни, если это разница между 50 часами в неделю нелюбимой работы и 5 часами любимой. Если стратегия масштабируемая и капитал под управлением — 1 млрд рублей, то наш герой, делая то же самое, начинает получать прибыль в 100 раз больше. Легко посчитать, насколько 20 % прибыли на миллиарде больше, чем 200 % на миллионе.

Вся сверхдоходность обусловлена опять-таки масштабированием. Победитель снова получает все. А те, кто не может масштабировать процесс, могут рассматривать свое занятие как интересное хобби.

Но разве человек, годами получающий 20–30 % годовых на вложенный миллиард, получает их как награду за инвестирование? Весь пафос этой книжки в том, что правильный ответ: нет. Только его знание определяло, начнет он с этого миллиарда терять или зарабатывать. Именно наличие знания в его теле определило — терять или зарабатывать, а если зарабатывать, то какой процент. А размер капитала был плечом, усиливающим ставку, и не более. Плохое знание, усиленное плечом, означало бы лишь, что там, где можно потерять 100 000, будет потеряно 100 млн. Именно так работает мир, а не «деньги делают деньги».